Антон Фридлянд - Сталинбург

Только сейчас он в полной мере осознал, как далеко сейчас находился от всего, к чему привык. Бездарные сценаристы и деспотичные продюсеры, актрисы-истерички и режиссеры-конкуренты, а также друзья, соседи, любовницы, случайные и неслучайные знакомые, бариста из кафе напротив дома и продавщица из булочной на углу… Все они остались не просто в другом городе и другой стране, но в другом мире, в другом измерении, в другой реальности. И мысль о том, что, совершив чудесный кульбит, ему удастся вернуться к привычной для него жизни, казалась сейчас гораздо более фантастичной чем все, что происходило вокруг.

Взглянув на Пашу, Мэт понял, что мысли напарника заняты примерно тем же. И только он собирался сказать пареньку что-то вроде «не ссы, все будет норм», как Баррикада резко крутнула руль, и их машина, чудом избежав столкновения с неизвестно откуда взявшейся черной «Волгой», вылетела на обочину. В то же время «Волга», вместо того, чтобы взять влево, дернулась в их сторону и, с визгом ободрав борт «Жигулей», тоже остановилась.

Водитель «Волги» остался сидеть за рулем, а дверь пассажирского сидения открылась, и в выбравшемся оттуда мужчине пассажиры «Жигулей» с удивлением узнали отца Лаврентия.

— Вот так совпадение! Охуеть просто! Здравствуйте, товарищи! — бодрым тоном произнес священник, направляясь к «Жигулям».

— А что вы здесь делаете, батюшка? — поинтересовался Матвей, тоже выйдя из машины.

— В Лавру ехал, молитву вознести. Ну да ничего, это подождет.

Паша и Баррикада вылезли из машины вслед за Мэтом.

— Ты, Баррикадушка, не переживай, — успокоил ее поп. — Сейчас милиция прибудет, оформим ДТП, и поедешь дальше. Куда вы, кстати, направлялись-то?

— Так, обзорная экскурсия, — опередил Баррикаду Матвей.

— Экскурсия — это заебись! Только время обедать уже. А вы, должно быть, проголодались, а?

— Я не голодна, батюшка, — ответила Баррикада. — Мы недавно мороженое ели.

— Вот и чудно, доченька. Ты тогда здесь милицию дождешься, а мы с молодыми людьми отобедаем.

— Нехорошо ее здесь саму оставлять, — возразил Вильзон.

— Отчего же саму! С ней мой водитель побудет. А мы с вами на такси доберемся. Тут недалеко.

Не успели Матвей и Паша придумать причину, по которой они не могут ехать с отцом Лаврентием, как рядом с местом аварии остановилась желтая «Волга» с шашечками на крыше, и поп запрыгнул на переднее сидение.

— С тобой точно все будет в порядке? — спросил Мэт у девушки.

— Да, не беспокойтесь, Матфей, — ответила она. — Я вам потом позвоню.

Все произошло слишком быстро. Минуту назад они ехали с Баррикадой в направлении возможного побега, а теперь уже без Баррикады, зато с попом-матерщинником, телепались неизвестно куда. Каков шанс, что в огромном городе их «Жигули» столкнутся именно с машиной отца Лаврентия? И если это была не случайность, а скорее всего это была не случайность, то каков замысел священника? Почему ему так важно было сбить их с маршрута? Неужели ему известно, куда и зачем они направлялись? Всем этим вопросам было суждено пока оставаться без ответа, и Мэту, как и Паше пришлось с этим смириться.

— А куда мы едем, батюшка? — поинтересовался Матвей.

— В дом культуры имени Лили Брик, — любезно ответил священник. — Закрытое заведение — только для духовенства и для членов Коммуны. Там и ресторан, и бильярдная, и лекторий.

— А какая там кухня? — подал голос Пашка, чтобы поддержать разговор.

— Кухня народов Союза. Охуенный выбор и повара пиздатые. Вам понравится, парни.

Дом культуры, до которого они добрались через полчаса, размещался в старинном трехэтажном особняке, зажатом между двумя химерными новостройками. У заведения не было вывески — вместо нее над входом висел баннер с портретом Лили Брик, заимствованным с обложки книги «Про это»: муза Маяковского, манерно поджав губы, таращила глаза на визитеров. Отца Лаврентия здесь хорошо знали — открывший дверь по звонку швейцар радушно ему улыбнулся, а получив рубль, заулыбался еще шире.

Как выяснилось, в здании размещались не только ресторан, бильярд и лекторий, анонсированные священником, но также актовый зал, бар, небольшой кинотеатр, комнаты отдыха и банный комплекс. Гостей завели в зал ресторана, украшенный флагами союзных республик и сценами из жизни честных тружеников — хлеборобов, сталеваров, собирательниц хлопка, валяльщиц и доярок. Несмотря на обеденное время, было занято лишь несколько столов. За одним из них пузатый поп с бородой до пуза распивал шампанское в компании двух девиц, за другим трое номенклатурщиков негромко переговаривались, грея в руках коньячные бокалы. Еще один стол был занят разношерстной компанией, объединившей двух мужчин при галстуках, угрюмого монаха и какую-то шалаву, хохотавшую всякий раз, как к ней обращались. Отец Лаврентий, оглядев публичку, кому-то кивнул, кому-то помахал рукой, еще кому-то отвесил поклон — видно было, что все эти рыла хорошо ему знакомы.