Андрей Кощиенко - Смерть айдола

— Конечно, ИнЧжон. — кивает БоРам.

— Тогда не отвлекай. — требую я. — Творчество — процесс интимный, а тут народа, — словно в групповушке !

— Оу! — уважительно восклицает БоРам. — Ты и такие вещи знаешь?

— БоРам, прекрати! — вмешивается СонЁн. — Это не та тема, которую прилично обсуждать. И ты мешаешь ЮнМи. Замолчи!

— Всё, молчу. — сразу, покорно соглашается та.

— Сейчас, дайте я запишу, а то забуду. — говорю я, доставая телефон и прошу: — БоРам-сонбе, пожалуйста, налей мне ещё полрюмки, пока я пишу.

— ЮнМи, тебе не будет много? — строго спрашивает СонЁн.

— Нужен результат. — отвечаю я, смотря в экран телефона и тыкая в него стилусом. — Мы уже начали, уже на полпути. Если остановиться, это будет бессмысленная потеря времени и коньяка. А коньяк нужно беречь. Тем более — такой хороший…

Краем глаза замечаю, что БоРам наливает мне рюмку, держа бутылку обеими руками. Хм…

— За ваше прекрасное здоровье! — говорю я тост, отложив телефон и приподняв рюмку.

Хоп!

Хороший коньячок. Вкус отменный и прямо чувствуешь, как горло от него мягшеет . А лимон, зараза, чё ж ты горький-то такой? Я же тебя даже сахаром посыпал! Предыдущая долька, нормальная была… а у этой прямо горечь такая! Чёрт!

--

Замерев с рюмкой в руке, ЮнМи, повернув голову, смотрит на ИнЧжон. БоРам рядом кхекает от коньячных паров, попавших не в то горло.

Mune ni nokori hanarenai nigai remon no nioi

Ame ga furiyamu made wa kaerenai

Ima demo anata wa watashi no hikari…

Неожиданно декламирует по-японски ЮнМи, обращаясь к ИнЧжон.

— Твоим светом? — удивлённо переспрашивает та, прекрасно поняв, что ей сказали. — Я?

Jibun ga omou yori

Koi wo shiteita anata ni

Are kara omou you ni

Iki ga dekinai!

Новым четверостишьем отвечает ей ЮнМи и кричит: Где мой телефон?! Дайте мне мой телефон!

— ЮнМи, вот он, твой телефон! — восклицает БоРам, подавая разыскиваемое. — Не кричи ты так!

(позже, ЮнМи)

Что у меня вообще с головой происходит?! Что за песня в неё влетела, словно снаряд? Вот хоть убей, не помню, что я её раньше где-то слышал! Откуда она тогда взялась? Неужели я действительно — «расширил сознание»? Но, если это так, то куда именно оно «расширилось» и что мне теперь с ним делать? Это как-то управляемо? А может — я сам её сочинил? Но разве можно так сочинять, чтобы «хоп!» и всё целиком в голове? И музыка, и слова? Пфф… Вспоминая свой опыт в сочинительстве — процесс достаточно муторный. Ну, не муторный, а если попытаться сказать более правильно — длительный. С перебором вариантов, откатами назад, с повторением процесса по новой … Я что, совсем «крышей поехал»? Гением стал? Вроде Моцарта? Тыщ, пыщ и готово?! Однако, реально зная свои способности, больше склоняюсь к версии сумасшествия, чем к версии внезапной гениальности. Но ведь чувствую, чувствую, что это вещь, вещь получилась! Наверное, я близок к тому, чтобы окончательно свихнуться. А может, КюРи что-то подсыпает в свой коньяк, раз он так офигительно идёт? Нужно узнать, что именно… а может, это, … рецессия наступила в болезни? Или, ревизия… После которой наступает улучшение? И очнусь я в скором времени в дурдоме. В своём времени… ко мне родителей разрешат пускать…

Может, попробовать поиграться с коньяком? Ускорю наступление рецессии… или сопьюсь…

… А песню надо отдавать ИнЧжон и … пробовать, пробовать. Смотреть. Может, действительно, я тот самый — «чёртов гений»? Не всем людям удаётся так круто в жизни попасть. Можно оценить на себе, насколько это кайфово… Правда, Моцарта в итоге отравили, а Вивальди в конце жизни бедствовал, оставшись без средств… Но… Зато их помнят! Кто вспомнит Сергея Юркина через сто лет? Вот то-то и оно…

Но, с другой стороны, — стрёмно уже как-то грести на этой галере….

(в это время, на кухне общежития, сидя на барном стуле у стола, ИнЧжон напевает про себя, смотря на листок бумаги в руке).

— Ты чего делаешь?! — удивлённо и с возмущением восклицает БоРам, войдя на кухню и увидев ИнЧжон. — Тебе же ЮнМи сказала — ничего не делать, чтобы не заучить неправильно! А ты чем занимаешься?

— Знаешь, мне нравится. — подняв глаза от бумаги и словно не услышав вопроса, отвечает ей ИнЧжон. — И слова, и мелодия. Чем больше напеваю, тем больше нравится.

— А! — разочарованно взмахивает на неё рукой БоРам. — Никакого у тебя понимания нет. Зря ЮнМи только тебе мелодию наиграла.

— Ничего не зря! — пылко возражает ИнЧжон. — Первое впечатление — самое правильное! Это теперь моя песня и я хочу прочувствовать её всей своей душой.