Carvalho: Призыв

-Знаешь из всех Мародеров, я презираю тебя больше всех. Отец, был просто озабоченным идиотом, не знающим слов честь, достоинство и сострадание и навлекшем на себя Клеймо Предателя. Сириус практически то же самое, хотя, в конце концов, он образумился, и смог изменится и исправить часть своих проступков. И именно за это я ее уважаю. Как и Питера, вспомни он, как и ты был из самых низов, обычный сирота, выросший в подворотнях Лондона словно крыса. И для крысы он был честен и относительно храбр и благороден. Вот только выхода для себя иного как тот что задал отец он не увидел, или наоборот увидел намного больше отца и понял, что этот путь поможет ему выжить. А теперь прикинь все это на себя. Не избалованный, но знающий что такое любовь, ведь у тебя была любящая тебе мать, пускай, как и ты, больная ликантропией. Ты имел возможность изменить свой статус, ведь вытерпи ты и доучись без таких проступков, ты мог претендовать на должность в Министерстве и говорить от имени всех английских оборотней, но ты не увидел этого или не смог выдержать зова плоти. Ведь именно ты первым познал плотскую любовь и увлек рассказом об удовольствии, что она приносит, отца и остальных. Именно поэтому я считаю тебя самым большим неудачником среди Мародеров. Прощай. Ада, заставь его пережить все, что он принес другим… так что бы у него точно сердце разорвало.

-Я поняла господин.

Затем мальчик младше ее на два года снова снова появился перед ней… и начал задумчиво пялится на ее ничем не прикрытую грудь.

-Извращенец.

-А?... НЕТ! Я только смотрел на твою суть! Ничего такого! Ты знаешь, что он заразил тебя?! Я могу заключить с тобой контракт … хотя не знаю. Может тебе как бывшему человеку это и не понравится. Уж больно похоже на то, что тебе этот описал. Хотя давай я расскажу подробнее…

Через сорок минут тихого рассказа Бел потребовала его заткнутся и написать контракт. Если то, что он описал, правда, это был лучший выход. А то, что скорей всего придется в будущем с ним спать, если судить по поведению его остальных контакторов… то лучше уж с одним и практически добровольно, чем с такими, как тот валящейся на разорванной Оливии… Разорванной?!

-Что?! Как?! Зачем?!!

-Что бы она никого не убила. Или ты думала, я отпущу эту полностью свихнувшуюся оборотницу гулять посреди города маглов? Или что бы заключил и с ней контракт? Так не выйдет, против воли волшебного существа контракт нельзя заключить. Хотя вот против воли мага, очень даже можно... заставляет задуматься, а кто первым изобрел эти контракты, не правда? Так что это лучший выход из ситуации. А теперь извини, мне надо выйти… а то меня вырвет от этого запаха!

И только после слов позеленевшего мальчика она поняла, что в воздухе витает возбуждающий запах… теплой крови. Не желая больше ощущать сладкий запах разорванных трупов, Кэти так же выбежала из склада и увидела блюющего мальчика, который сейчас вот нисколечко не походил на хладнокровного убийцу. И впервые, за последнею неделю, она почувствовала, как ее душа расслабляется. А так же ощутила, что у нее в жизни начинается новая светлая полоса.

Решил разделить предпоследнию главу на две части.

Сегодня все изменится. Абсолютно все. Сегодня я пересеку эту черту отделявшую девственника от опытного человека. Сегодня….

-Гарри хватит уже топтаться около двери! Открой ее и зайди, наконец! Мне, знаешь ли, тоже страшно!

Голос Луны вывел меня из созерцательного состояния, и я решительно дернул ручку двери, отделяющую комнату в женском общежитии Шармбатона от холла того же общежития.

-Гарри, я сейчас сама открою эту дверь и дам тебе пощечину, после чего….

Открыв дверь, я уставился на стоящую напротив нее Луну… непривычную. Одетую в лёгкие серебристый пеньюар, что обрисовывал все изгибы ее тела, подчеркивал красивую грудь и при этом всем в отличии от некоторых других пеньюаров, которых ему за эти два года во Франции довелось увидеть, он был не прозрачный… и от чего-то это еще больше придавала девушке в нем красоты. А порозовевшие щечки и сверкающие глаза? А эти серебристые локоны, распущенные по плечам? Ничего из этого нельзя было не сказать, но даже сказав о каждой детали ее тела по отдельности, правильно описать стоящую сейчас передним красавицей не получилось бы, наверное, даже у самого дивного поэта в мире.

-Я…

-Ты прекрасна! Я люблю тебя!