Ориби Камм Пирр: Слова, которые спасут жизнь!

Я видела, как над ним смеялись, за то, что тих, не криклив и умён — странная причина улыбок. «Конечно, он будет один, конечно, не будет общаться! Какое сердце выдержит скольких обид? А потом ещё двойки, а как ему, бедному, извините, быть? Наслушаешься такого про себя и даже жить расхочется…» — так думала я, печально проводя глазами по дорожкам, где ступали ноги Бладе, по линии его жизни, если можно то так назвать.

Вскоре выяснила, не такой и тихоня. Он — отличный скрипач! Что и услышали все на ближайшем школьном концерте. Мало того, что скрипач, ещё и на фортепиано играть умеет, и поёт… Вообщем, я была приятно удивлена в тот день. Насладилась красивой музыкой и чудесным ароматом духов.

Не подумайте, что я влюбилась, нет! Мне просто было больно смотреть, как над таким человеком жестоко издевалась судьба. Больно, несправедливо, жестоко. Так не должно быть! И это я знала всегда. Так твердили мне с раннего детства родители, когда объясняли, когда учили жизни. Наверное, и Вам говорили?

Листья постепенно рыжели, падали, кружили в вальсе и уносились ветром с дерев. Я завороженно глядела на них, так само, как и на Бладе. Сам Кеепер, казалось, не замечал моих странных действий. Он мало разговаривал, ворчал, был немного груб и одинок. По сути говоря, за месяц ничего не изменилось…

Потом я случайно узнала, что друзей у него совсем нет. Что он устал от такой жизни, что хотел бы оборвать её, лишь бы не мучиться. Но смерти боялся, лишь говорил о ней. Порой точно звал — кидал вызов судьбе.

Как грустно! И это говорит тот, кто, если бы захотел, мог стать новым Моцартом или Листом? Не верю, не могу верить словам! Отказываюсь напрочь. Даже думать…

-Родители, а что они? — услышала я разговор, — Не нужен я им. И друзьям. Мальчишки, говоришь, те, что в классе? Школа — то так. Они тоже мне не друзья.

К слову, жил он где-то не здесь, теперь, когда они переехали, добирался до школы он долго. В новом «родном» районе — также был одинок.

Вот Вы можете представить это?!

Вскоре я была очень испугана. Отсутствие Бладе навевало мысли о грустном. После пошёл слух, что он болен, возможно, даже неизлечим. О, сколько слёз пролила я в тот день! Не могла держать себя в руках, билась в немом изнеможении. Лишь силой воли заставила сделать каменное лицо. Раньше ушла со школы, не могла успокоиться, а после понять — из-за чего эти слёзы? Что-то зарождалось в моей душе, мешало одиночеству и не могло согласиться с ним, ведь по сути, я была так же одинока, как и он, просто никогда и никому не кричала об этом.

В тот самый день я снова подумала о любви… Нет, показалось. Не ради чувств я затеяла это всё. Но, скажу по правде, скрывать интерес, становилось всё сложнее и сложнее… По глазам ведь всё было видно…

С деревьев облетала листва, его хрустальные глаза глядели на неё и дрожали. Зябко было, холодно, я дрожала всем телом и созерцала эту странную грусть. Ветер не сумел стряхнуть с унылых глаз слёзы… Белые круги овевали худое лицо.

«Добром не кончится! Знаю…» Но он отказывался вести другую жизнь. Говорил, что не хочет, а, возможно, не хотел даже пробовать… Помнится, один раз пошутили над ним хорошо, это было на Хеллоуин, класс остался без тыквы, а обвинили, конечно, его! Бладе перестал ходить в школу — стал для других, точно призрак… А я убивалась от мысли, что ничего не могу сделать, только смотреть и рыдать…

Были моменты, когда мы пересекались. Я не знала, что сказать и как заговорить, а он также стеснялся… На следующий раз осмелел, даже «Привет» сказал. Я ответила.

-Не держи в себе это! Скажи всё, как есть… Успокойся, — коснулась его руки и хотела сказать ещё что-то, но он опустил глаза.

-Не стоит. Я уже сделал свой выбор…

Ноябрь не ждал. Алые и золотые листья падали всё чаще на землю. Оставались только небольшие и жёлтые листочки. Все каникулы я просидела с простудой — не видела Кеепера и очень грустила, а как вышла в школу и увидела призрачный силуэт, всё тело моё расцвело, и душа полетела вперёд разума. Глаза, как драгоценные капни, глубокие синие топазы, волосы — раскаленное золото; но вот ещё миг, и он ушёл, начав медленно отдаляться вдаль аллеи, туда, за лишённые листвы деревья…

Он ушёл, оставив жар в груди моей и в сердце боль, о, как тяжка была моя «любовь!» И всё во мне пылает… Мимо ветерок холодный тучки подгоняет. А я горю… Мне тяжело, как хочется сказать, но что?.. Лишь только бы увидеть вновь, чтоб расцвести, как роза…

О, взор навеки мой ты приковал! Затмил и разум, и мечты. Как тяжело дышать мне и молчать… Ужасно это. Безответно! Стою на ветру и горю, и пылаю. Над небом Луна пробивает свой лик; а я всё стою и рыдаю…