Сергей Вольнов - Армия Солнца

Шиарейцев надо сразу опрокидывать, валить наземь и намертво вцепляться в вибриссы. Это наверняка знал по личному опыту зем, напрочь не желающий соглашаться со статусом цели.

Шипящий луч сверкнул поверх его спины, раздался чей-то тонкий вскрик, но шипение тут же оборвалось. Повалив на пол, зем подмял смердящую аммиаком огромную «крысу» под себя. Бороздя лицом вонючий сальный мех, сместился вдоль корпуса к диафрагме шиарейца. И сделал правым локтем молниеносное вздергивающее движение…

Отчетливо хрустнули кости. Сломанная левая верхняя конечность убийцы, когти которой сжимали орудие убийства, обрушилась на пол. Несостоявшийся труп тем временем всеми десятью пальцами сосредоточенно рвал тонкие крысиные вибриссы.

От невыносимой боли шиареец обмяк и оглушительно завизжал, перекрывая все прочие звуки, даже грохот музыки.

Чтобы не оглохнуть навсегда и поиметь счастье когда-нибудь вновь услышать музыку, эрсер оскалился и остервенело вгрызся крысоиду в горло, покрытое дряблыми зеленовато-бурыми складками кожи. Мерзко-прогорклая шиарейская кровь наполнила рот… Визг прервался одномоментно, будто обрубленный. Сменился агонизирующим хрипением.

«Еще бы ты дальше верещал, с перекушенной-то артерией!» – читалось на лице человека, поднявшего голову. Читалось на фоне мрачного удовлетворения, порожденного ощущением того, что он вновь слышит музыку, а не визг иноплеменника.

Несостоявшийся труп вскочил с почти трупа и крутанулся, «на триста, шестьдесят», быстро оглядываясь – в стремлении обнаружить соплеменников убийцы. Таковых не наблюдалось.

Потомок людей Земли победил. То есть выжил.

Победитель выплюнул кусочки кожи, мышц и сосудов. Гадливо кривясь от отвращения, утерся рукавом смокинга. Проворчал, сверху вниз глядя на огромного грызуна:

– Тоже мне, суперррбоец выискался недоделанный.

Кашлянул утробно, сплюнул еще раз, прочищая горло.. и, вдруг негромко, но достаточно отчетливо протянул:, – Мы – память плане-еты и нашу судьбу несем на себе сквозь миры и запрееты…

«Ого-о-о!» – изумился далжйанин. Несказанно дивясь тому, что самая запретная во Вселенной песня звучит вот так – открыто, без тени страха! «Вслух «Последний Старт» запеть – это по-настоящему круто… А шиареец и впрямь какой-то хлипкий оказался, заколи его бес!» – подумал резидент. Пригнувшись к стойке, он профессиональным взглядом окидывал поле брани.

Обычно уроженцы Шиареи, свирепые пираты межгалактических трасс и персонажи страшных сказок многих планет, с холодной яростью бились. Умело и технично, если не сказать виртуозно. И хотя этот эрсер, проявивший немалый опыт и сноровку в обращении с крысоидами, их явно не боится, однако опасается – не без оснований.

Что-то слишком уж быстро убийца скис… Да, само собой, рвя крысоиду усы – если посчастливится вцепиться! – ты уже наполовину его одолел, но!

Вот именно. Ведь всего лишь наполовину. А это означает, что шансы зема и свирепой двухметровой «крысы», пускай и ввергнутой в болевой шок, всего лишь уравнялись. Однако же этот горе-наемник даже не сделал попытки взять реванш. Вполне мог бы располосовать врага когтями несломанных лап – бедра, бока, спину… Подобная пассивность усатого-хвостатого-зубатого выглядела странной и требовала объяснения.

Судя по недоумению, сквозящему в его взгляде, и победивший зем страстно желал их получить.

Но уже через полсекунды внимание победителя полностью переключилось с бездыханного тела несостоявшегося убийцы на…

Бездыханное тело случайной жертвы.

Смертоносный луч, предназначавшийся мужчине, отыскал-таки свою цель.

Женщину.

Меняя цвет в сполохах светомузыки, буквально несколько мгновений назад еще такая живая и теплая, в луже собственной крови лежала мертвая Барби.

И наверняка уже начала остывать. Ибо практически не оставалось шансов на то, что способно выжить человеческое тело, у которого лучом проборождена слева грудь, а голова превращена в сожженную головешку. Специфическая, до тошноты Дирпу знакомая, вонь испепеленной плоти затмила даже смрад шиарейской крови, что наполняла ноздри.

Люди всех биовидов, занимавшие ближайшие столы.. конечно же, успели ретироваться от греха подальше, опрокидывая «сиденья» различных конструкций и собственно столики. Образовался как бы полукруг пространства, ограниченного наружными панелями стойки и завалами перевернутой мебели.

В полукруге оставались четверо. Из них лишь двое – в живых.