Роджер Желязны - Двери в песке

– А вы можете?

– Мы думаем, да.

– Но вы до сих пор не знаете, что из себя представляет звездный камень?

– Это сложная живая машина неизвестного назначения, которая обманом заманила тебя в очень опасную ситуацию. Кроме того, у нее есть явное предрасположение к математике.

– Значит, это что-то вроде компьютера?

– М'мрм'млрр так не думает. Он считает, что это лишь вторичная функция.

– Интересно, почему после того, как я его включил, камень больше не входил со мной в контакт?

– По-видимому, барьер между вами по-прежнему существует.

– Какой барьер?

– Тут все дело в стереоизомерах. Только на этот раз реверсирован ты. А кроме того, звездный камень получил то, что хотел.

– Надо все-таки отдать ему должное, – вмешался Рагма. – Одну вещь камень для Фреда сделал.

– Что ты имеешь в виду? – спросил я.

– В госпитале мне не пришлось пускать свою машину в ход, – сказал Рагма. – Когда я снял бинты, оказалось, что ты совершенно выздоровел. Очевидно, твой паразит об этом позаботился.

– Тогда мне представляется, что он пытается быть скромным парнишкой.

– Ну, если с тобой что-нибудь случится…

– Это уж точно. А что ты имел в виду, когда сказал о вторичных эффектах реверсирования?

– Я совсем не уверен, что твой «парнишка» понимает, к чему это тебя может привести.

– Мне кажется странным, что, когда он и М'мрм'млрр вошли в контакт, мой приятель не попытался объясниться с доктором.

– Ну, на это у него могло не хватить времени, – заметил Рагма. – М'мрм'млрр вынужден был действовать очень быстро, чтобы его заморозить.

– Очередное проявление философии неожиданной атаки? Мне это не кажется особенно честным.

Зазвонил телефон. Трубку взял Пол, и все его ответы были односложными. Разговор продолжался не более минуты. Потом он повесил трубку и повернулся к Рагме.

– Готово.

– Вот и хорошо, – ответил Рагма.

– Что готово? – спросил я.

– Это был Тед, – пояснил Пол. – Он на противоположной стороне улицы. У него есть разрешение – и ключи, – чтобы открыть выставочный зал. Мы все отправляемся туда.

– Меня реверсировать?

– Верно, – сказал Рагма.

– А вы знаете, как это делать? – спросил я. – У этой машины есть несколько режимов работы. Я однажды уже проводил с ней эксперименты. Должен сказать, что количество вариантов вызвало у меня удивление.

– Чарв встретит нас там, – ответил мне Рагма, – у него с собой будет экземпляр руководства по пользованию машиной Ренниуса.

Пол сходил в спальню и вернулся оттуда, толкая перед собой что-то вроде тележки.

– Поможешь мне засунуть сюда этого типа с листьями, Фред? – попросил он.

– Конечно.

Честно говоря, я приблизился к доктору М'мрм'млрру с весьма смешанными чувствами; кроме того, я изо всех сил старался избежать попадания мерзкой слизи на мою одежду.

Когда мы везли доктора через вестибюль, а потом по улице, отражение неоновой вывески, казалось, моргая, спрашивало меня: «ТЫ ЧУВСТВУЕШЬ МОЙ ЗАПАХ, ДЕД»?

– Да, – задыхаясь, пробормотал я. – Скажи, что мне делать.

– Наш Снарк – Буджум, – донесся до меня чей-то шепот, когда мы переходили улицу 16.

Оглядевшись по сторонам, я, естественно, никого не заметил.

Я не почувствовал ничего, хотя Рагма сказал мне, что происходит процесс освобождения. Чарв кружил возле машины Ренниуса, временами поглядывая в руководство, которое он держал у себя в сумке, и нажимая на какие-то кнопки. Дело было совсем не в том, что я нервничал. А с другой стороны, вполне возможно, что как раз этим все и объяснялось.

Надрез на моей левой руке немного болел, хотя совсем не сильно. Рагма хотел избежать введения дополнительных химических препаратов, поскольку никто не знал, какое воздействие они могут оказать в данном случае, что было в достаточной степени разумно, мне даже частично удалось установить контроль за физиологическим состоянием своего организма. Сейчас моя левая рука лежала на гостиничном полотенце, которое совсем недавно еще было белоснежным, но довольно быстро теряло свое первоначальное состояние, особенно в том месте, где Рагма, предварительно обработав кожу спиртом, сделал надрез и ввел туда еще немного алкоголя. Я сидел на вращающемся кресле, принадлежавшем одному из охранников, которого мы отпустили, и старался не думать об извлечении звездного камня из своего тела. Дело идет. Взглянув на лица Пола и Надлера, я убедился в этом окончательно.

Устроившись рядом с машиной Ренниуса, доктор М'мрм'млрр раскачивался и пытался сосредоточиться – чем еще он мог там заниматься? – ведь от него зависело очень многое. С неба к нам в окна заглядывала луна. В зале было холодно, как в склепе, и даже самый незначительный звук превращался эхом в оглушительный грохот.