Роджер Желязны: Знаки дороги

Последовал двойной взрыв статических помех…

В горной цитадели, в Абиссинии времен В-11, Тимьин Тин взглянул на пару любовников. Тесно прижавшись боком, Чантрис провела кончиком крыла по забинтованной голове и спине динозавра.

– Бедненький, тебе уже легче, правда?

Динозавр тихо застонал и прислонился к ней.

– Благодарю вас за то, что предоставили эту замечательную резиденцию, – сказала она Мондамею, который помог им выбраться из-под руин дома Чедвика, – и вам, за помощь в перевозке.

Тимьин Тин склонялся в глубоком поклоне.

– Оказать услугу дракону Белквинита – слишком большая честь для меня, – ответил он. – Желаю вам всяческих радостей в этом счастливом пристанище.

Динозавр несколько раз вздохнул. Дракон засмеялся и погладил его.

– Ума у него не слишком много, – призналась она, – но какое тело!

– Я рад, что вы рады, – сказал Мондамей, – мы оставим вас в благословенном одиночестве теперь, потому что мне нужно найти свою собственную любовь. Этот человек-разрушитель согласился помочь мне. После этого мы займемся каждый своим: я буду лепить горшки, он – выращивать цветы. Тимьин Тин, если ты готов, садись мне на спину.

– Если хотите совет, – сказала Чантрис, выдыхая спираль бледного дыма, – то поинтересуйтесь у последнего въезда на Вавилон, рядом со знаком голубого «зиккурата». У нас, драконов, иногда имеются любопытные сведения.

– Благодарю за совет, – сказал Мондамей, когда Тимьин Тин влез ему на спину и ухватился за плечи.

Они поднялись в воздух, долину внизу наполнило рычание и грохот…

Рэд, Лейла и Рэнди, облаченные в местные наряды, сидели в глинобитном домике с земляным полом в царстве УР, и пили пиво местного производства из глиняных горшков. К ним подошел темнокожий плотный человек в таком же одеянии.

– Рэнди?

Они посмотрели на него.

– Тоба! – воскликнул Рэнди. – Я должен угостить тебя пивом. Садись. Ты помнишь Лейлу. А это мой отец, Рэд Доракин.

– Помню, помню, – сказал Тоба, пожимая руки. – Твой отец? Ай-ай!

– Что ты делаешь в УРе?

– Я сам, собственно, из этих мест. И пока без работы. Решил навестить родителей и подыскать новое дело. – Он кивнул в сторону, где в углу лежало несколько джутовых мешков.

– А что именно? – спросил Рэд, опуская свой горшок и вытирая рот.

– О, примерно в шестидесяти В по Дороге я занимаюсь археологией. Время от времени я возвращаюсь сюда, чтобы закопать пару мелочей. Потом я еду обратно и откапываю их. Я уже работу написал на этом материале. Это очень интересный случай взаимопроникновения культур. Сейчас у меня там, в мешках, несколько замечательных образцов из Мохендо-Даро.

– Но ведь это… некоторым образом жульничество? – спросил Рэнди.

– Что ты хочешь этим сказать?

– Прятать находки таким образом… ты вводишь путаницу в археологию.

– Почему? Нет. Я ведь сказал, я сам отсюда. И всем находкам действительно по шесть тысяч лет, когда их откапывают.

– Но ведь у людей создается превратное мнение о характере УРа и Мохендо-Даро?

– Не думаю. Вот тот парень, с которым я сижу, он из Мохендо-Даро. Я его встретил в 1939 году на мировой ярмарке. Мы с ним неплохо поработали с тех пор.

– Это очень необычное… занятие, – заметил Рэнди.

Тоба вздохнул:

– Это средство к существованию. Я рад видеть тебя живым, Рэд.

– Это занятие, – улыбнулся Рэд, – мы как раз говорили на подобную тему…

Где-то в другом месте Байрон и Сент-Экзюпери проплывали над французскими деревушками. Джоан видела в небе их силуэты, словно сражающиеся распятия…

Невысокий черноусый человек затормозил свой «фольксваген», увидев, как голубой пикап перевернулся и загорелся. Некоторое время он смотрел, потом поехал дальше…

Одинокие, важные и мудрые драконы парили над Белквинитом, грезя дорожные карты.

Вестник рухнул на ступени Акрополиса, он успел сообщить о победе под Марафоном, прежде чем умер…

1 стоун – 6,35 кг