Борис Иванов - Ночь Пса

– Это Тор, – прошептал Густавссон. – Это Тор разговаривает со своим Псом...

Толле ждал их у самой горловины туннеля, скрытой за массивными металлическими щитами. Рассмотреть его лицо в темноте Адельберто не смог, но голос Гостя был печален.

– Теперь все в сборе. – Он провел ладонью по лезвию меча, запнулся. – Уходим, Ты, Пер, идешь первым. Знаешь дорогу. Я помогу нести раненого.

– А Харр? – вдруг неожиданно для самого себя спросил Мепистоппель. – Вы бросаете своего Пса здесь?

– Когда в бою надо отступить, – все тем же скорбным голосом ответил Тор, – Человек уходит, а Пес останавливает врага. На Чуре такой закон. Так Псы приказали Людям.

– Это там... – определил Роше. – Но по-моему...

– По-моему, это – какая-то другая собака... – подтвердил его сомнения Ким. – Стоит посмотреть, что у них там...

Фидлер промычал что-то утвердительное, а Старинов только кивнул.

– Сэмюэль! – коротко бросил Роше, вытягивая из кобуры свой пистолет. – Ты отвечаешь за доктора Аркадьева. Джон и Каспер пойдут с нами. Не уходите из эфира...

– Хочу дать вам совет... – окликнул уже шагнувшего в темноту комиссара зоолог. – Кольцо «призраков» – очень... очень нехорошая вещь... Вы постарайтесь не пересекать его – круга этого границу...

– Спасибо, док, – кивнул Роше. – Постараемся... – Конечно постараемся... – бурчал он, двигаясь по колено в тумане следом за легким, проворным Каспером.

Длинноногие Ким и Джон еле поспевали за двумя коротышками.

– Вот только где она, граница кольца этого... – продолжал пыхтеть комиссар. – Да и самих тварей этих не разглядишь в тумане...

Туман действительно вступал в свои права над озябшей за долгую ночь Поймой...

– Метров за сто хотя бы... – продолжал Роше. – Апокрифы... – Он переложил трубку в зубах поудобнее. – Мемуары... Матерь Божия!!!

Последнее относилось к неожиданно вынырнувшему из мрака здоровенному, рыже-каштанового окраса – насколько позволял судить свет ручных фонарей – псу. До размеров Харра зверюга не дотягивала, но достаточно впечатляла. Таких держат не для охоты за сусликами... Когти и зубы зверя были способны внушить ужас не только рядовому обывателю, но и людям с боевым опытом, вроде комиссара Роше или Кима Яснова. Однако именно этого псина делать и не собиралась: глаза ее полны были не яростью, а безысходной тоской и отчаянной надеждой на помощь.

Пес кинулся почему-то именно к Роше, словно почуяв в нем хорошо замаскированную от простых смертных добрую душу. С остервенением отчаяния он принялся атаковать полы его плаща, явно норовя увлечь комиссара в нужном ему направлении. Направление это совпадало с намеченным отрядом, да к тому же неприкаянная псина была явно источником того зова, на который отряд этот двинулся. Так что оставалось только поторапливаться за рыжеватой бестией в глубь тьмы. Далеко забираться в чащобу не пришлось.

– Глядите! – объявил подсвечивавший дорогу галогеновым фонариком Каспер. – Имеем труп...

И действительно: в черных кустах, завалившись на бок и уткнувшись порядком исцарапанной добродушной физиономией в сырую землю, лежал одетый по-спортивному, крепко сложенный, слегка полноватый тип. Недавно, видно, проклюнувшаяся, небольшая лысинка его была обрамлена венчиком настолько светлых волос, что в лучах фонарика они сначала показались комиссару просто седыми.

Псина суетилась над бездыханным телом. Это и была цель, к которой она стремилась доставить подмогу. Роше нагнулся над «клиентом» и перевернул его лицом вверх. Жертва скрывала под собой орудие преступления – литровую бутыль можжевеловой водки. Полностью опустошенную.

– Для покойника этот тип слишком пьян, – определил комиссар, втягивая ноздрями воздух и похлопывая ладонью по карманам незнакомца. – Бедняга просто плохо закусывал... К рассвету будет как огурчик. Оружия при нем нет. Зато есть это... – Он принялся рассматривать извлеченный на свет кожаный кисет. – В табаке... э-э... пострадавший толк понимает... А это... глядите-ка – настоящий Трубочник... Настоящая монастырская работа – немалых денег стоит, между прочим...

Он привел «клиента» в сидячее положение и прислонил к пню.

– Беднягу зовут Энтони Мелвин Пайпер, – продемонстрировал неплохую зрительную память Ким. – По крайней мере, он как две капли воды похож на фото из файла...

Первая отрезвляющая пощечина не возымела на пьянчужку никакого действия, зато вторая, которую вкатил ему раздосадованный своей ошибкой – Каспер, заставила его открыть глаза. Из всего окружавшего его взгляд выделил только собачью морду. Счастливую, как никогда.