Энн Фортье - Джульетта

Когда бандиты, наконец, остановились, я давно перестала ориентироваться. По моим расчетам, мы находились, по меньшей мере, в пятидесяти футах ниже поверхности, но я не была уверена, что мы по-прежнему под Санта-Марией делла Скала. Дрожа от холода, я по очереди поднимала заледеневшие ступни и грела их об икры, чтобы кровь действительно не застыла там в жилах.

- Джулс, - вдруг сказала Дженис, прерывая мою гимнастику. - Пошли!

Я так и ожидала, что кто-нибудь сейчас врежет нам по затылкам, чтобы заставить замолчать, но вместо этого мужчины схватили нас и выпихнули вперед, поставив лицом к лицу с Кокко и грифом-индейкой.

- Е ora, ragazze? - сказал Кокко, светя нам в лицо белым светом со своего лба.

- Что он сказал? - прошипела Дженис, отворачиваясь от луча.

- Что-то о своей подружке, - буркнула я себе под нос, вовсе не радуясь, что узнала слово.

- Он сказал: «А теперь что, леди?» - вмешался Умберто. - Это комната святой Екатерины, куда идти отсюда?

Только тут мы заметили, что гриф-индейка светит фонарем через решетчатую дверь, освещая маленькую монастырскую келью с узкой кроватью и алтарем. Кровать занимала статуя лежащей женщины - видимо, святой Екатерины, а стена над ней была расписана золотыми звездами по нежно-голубому фону.

- Ух, ты, - выдохнула Дженис, тоже охваченная благоговейным страхом при мысли, что мы находимся на месте, упомянутом в маминой шараде. - «Сыщи железный лом».

- Что теперь? - Умберто явно старался показать Кокко свою полезность.

Мы с Дженис встревоженно переглянулись: и у нее, и у меня в голове вертелась лишь веселая концовка: «Ну же, в пляс, девицы!»

- Подождите, - сказала я, вспомнив еще отрывок. - Там еще было «Прочь от меня» и «крест».

- Крест? - удивился Умберто. - La croce…

Мы одновременно приникли к зарешеченной двери, а когда Кокко отпихнул нас в сторону, чтобы взглянуть лично, Дженис энергично закивала, стараясь показать носом:

- Вон же он, вон он! Под алтарем!

Под алтарем действительно лежала большая мраморная плита с черным крестом, вроде надмогильной. Не теряя ни минуты, Кокко отступил на шаг, направил автомат на висячий замок на решетчатой двери и, не дав никому отойти или зажать уши, разрядил, по-моему, весь магазин в оглушительной очереди, от которой дверь даже соскочила с петель.

- Господи! - закричала Дженис, сморщившись отболи. - У меня барабанные перепонки лопнули! Этот дебил чокнулся!

Без единого слова Кокко резко обернулся и схватил ее за горло, стиснув так, что она чуть не задохнулась. Все произошло так быстро, что я не успела толком понять, что случилось, а он уже отпустил ее. Сестра упала на колени, хватая воздух ртом.

- Джен! - закричала я, опускаясь рядом. - Что с тобой?

За секунду она набрала воздуха для ответа и прерывисто сказала, моргая, чтобы прогнать черноту перед глазами:

- Надо взять на заметку - этот очаровашка понимает по-английски.

Через несколько секунд бандиты сгрудились у алтаря с ломами и дрелями, и когда плита, наконец, ослабела и с глухим звуком выскочила из каменного пола, подняв тучу пыли, никто не удивился, увидев под ней вход в туннель.

Когда три дня назад мы с Дженис вылезали из коллектора на Кампо, то поклялись больше не соваться в Боттини. Но спелеология, похоже, должна была стать нашим хобби: теперь мы пробирались по проходу размером чуть больше оставленной дождевым червем дыры, почти в полной темноте и без клочка манящего голубого неба в конце.

Перед тем как столкнуть нас в дыру, Кокко снял наручники - не по доброте душевной, а потому, что иначе мы не смогли бы передвигаться. К счастью, он верил, что мы и дальше пригодимся ему в поисках могилы Ромео и Джульетты. Кокко не догадывался, что крест под алтарем святой Екатерины был последней подсказкой в маминой шараде.

Продвигаясь дюйм за дюймом за Дженис, видя лишь ее джинсы и изредка свет какого-нибудь фонарика, отражавшийся от неровных стен туннеля, я очень жалела, что я не в джинсах. Длинная юбка путалась в ногах и мешала ползти, а тонкий бархат совершенно не защищал сбитые колени от жесткого песчаника. Правда, я так замерзла, что почти не чувствовала боли.

Добравшись, наконец, до конца туннеля, я не меньше гангстеров обрадовалась, что ни валун, ни гора щебня не преграждают выход и не придется ползти назад. Туннель привел нас в довольно большую пещеру - около двадцати футов шириной и высотой чуть больше роста человека.

- Е ога? - спросил Кокко, как только мы с Дженис поднялись на ноги. На этот раз перевода Умберто не понадобилось. Действительно, а теперь что?