Сергей Лукьяненко: Звездная тень

– Здесь следует исходить из принципа Меньшего Зла.

Ага. Я же говорил это тебе, Тиль…

– Петр, ты сражался достойно. Но ты проиграл. Не потому, что мы сильнее, а потому, что правда на нашей стороне. В тебе нет веры, согласен? Ты тоже не в восторге от Тени. Так что не стоит множить ошибки…

Он поднялся. Вздохнул, протянул руку:

– Отдай Зерно. Оно не принадлежит тебе, Петр. Ты ведь все равно не сможешь активировать Врата в нашем мире.

– Тогда чего ты боишься, Биг? – спросил я.

– Твоих ошибок. Новых жертв. Ты уже добавил зла, Петр. Представил мальчикам свою сторону правды, свой взгляд на наш мир. Жестко, цинично…

– Заронил зерно сомнения?

Биг не понял. Это была земная фраза, буквально переведенная на язык Геометров.

– Теперь с ребятами придется работать лучшим Наставникам Родины.

– Ничего, справитесь. Я думаю, у вас и детские санатории имеются.

– Ты циник, Петр. Подумай тогда о своем мире. Мы ведь едины и нам все равно жить вместе. Дружить, бороться, идти к счастью. Давай поступим так – ты отдашь мне Зерно. Оно будет уничтожено. А мы вместе отправимся в центр Дальней Разведки. Поговорим о твоей расе, о том, что мы можем дать друг другу. Не считай нас догматиками, Петр. Вовсе не обязательно низводить ваш мир до Каменной Эры. Мы можем…

Он буквально сыпал возможностями, предложениями, альтернативами. Контакт на равных, Дружба, помощь – ведь сейчас Земля в полном подчинении иным расам… Все то, что говорил мне дед, предлагая выбрать меньшее из зол. Мир Геометров не статичен, он эволюционирует, и так ли он плох, готов ли я сейчас поручиться, что Земля живет по более справедливым законам…

Да, может быть, ты в чем-то прав, Биг. Ваш мир ищет свой путь. Так же неумело, как наш, но не скатываясь до безразличной вседозволенности Тени.

И я действительно не вправе возвращать вас в Тень, от которой вы так отчаянно убегали. Нет во мне той веры, что нужна для этого.

Все, что он сейчас говорит, даже не на меня рассчитано. Я, в конце концов, никуда не денусь. Надо, чтобы я сдался, признал свою неправоту – перед этими вот мальчишками, которых посмел уверять, что их мир несовершенен.

– Идем… идем Никки…

Он зря это сказал. Поморщился, словно извиняясь за свои слова. Но Ник Ример во мне вздрогнул и потянулся наружу.

– Биг-альтруист,– сказал я.– Почему ты так не любишь это прозвище? Ведь не со зла мы тебя так называли. Ты всегда отстаивал самые добрые решения, минимальные потери, терпение к чужим обычаям. А прозвище не любишь…

– Петр!

– Ник. Ник Ример. Ты прав, Петр Хрумов не может решать за наш мир. Но я – я могу.

Ник Ример подбросил Зерно. Подбросил – поймал. Огненный шарик рассыпал сноп колючих искр.

– Конечно, Биг. Это ведь почти невозможно решить простому человеку – изменить весь мир. Для обычных людей есть Тень. Но мы-то – регрессоры. Мы привыкли решать за целые миры. Удивительное чувство, правда?

Я все ждал, когда Биг рванется. Он никогда не брезговал силовыми решениями, тут никакой альтруизм ему помехой не служил. Но он все еще не верил.

– Может, мы потому и ушли от Тени? Не только оттого, что нас оскорбили чужие миры, живущие по своим обычаям. Просто там решает каждый… но только за себя.

– Не делай этого, Никки! Не впадай в свой детский максимализм! Родине не нужна Тень!

– Мы давно утонули в тени, Биг. Мы все. С того самого дня, когда слово старшего стало для нас законом. Когда мы привыкли верить в Наставников… увидели в учителях – богов, в каждом встречном – друга, в каждой звезде – вызов. И продлили свое ослепление в вечность. А я не терплю ничего вечного, Биг! Совсем недавно, совсем, я читал стихи своему кораблю. Хочешь – я прочту их тебе, Биг? Ты ничуть не худший слушатель, а я никогда не решался читать стихи при тебе…

Биг молчал. А Ник Ример, никогда, с далекого детства, не читавший стихи для других, сказал: