Стивен Кинг - Бесплодные земли

– ПРОШУ ПОСМОТРЕТЬ В ГОЛОВНУЮ ЧАСТЬ ВАГОНА, – любезно предложил Блейн.

Они послушно повернули головы. Вновь появилась передняя стена – обитый голубым круг, который, казалось, плыл в пустоте. Никаких следов двери не было: если и существовал какой-то проход из вагона для знати в кабину машиниста, Эдди его не видел. На глазах у путешественников прямоугольный участок голубой стены потемнел, изменив цвет на фиолетовый, затем на черный. В следующий миг в прямоугольнике возникла алая ломаная линия, а на ней, через равные промежутки, – фиолетовые точки, и даже раньше, чем возле точек появились названия, Эдди понял, что смотрит на схему маршрута, не слишком отличающуюся от тех, какие висели на станциях и в поездах нью-йоркской подземки. Лад – пункт отправления Блейна – обозначил мигающий зеленый огонек.

– ПЕРЕД ВАМИ МАРШРУТ НАШЕГО ПУТЕШЕСТВИЯ. ЭТОТ КРОЛЬЧИШКИН СЛЕД СЛЕГКА ПЕТЛЯЕТ, НО ВЫ ЗАМЕТИТЕ, ЧТО МЫ СТРОГО ПРИДЕРЖИВАЕМСЯ КУРСА НА ЮГО-ВОСТОК, ВДОЛЬ ЛУЧА. ОБЩАЯ ПРОТЯЖЕННОСТЬ ПУТИ – ЧУТЬ БОЛЬШЕ ВОСЬМИ ТЫСЯЧ КОЛЕС ИЛИ СЕМИ ТЫСЯЧ МИЛЬ, ЕСЛИ ВЫ ПРЕДПОЧИТАЕТЕ ЭТУ ЕДИНИЦУ ИЗМЕРЕНИЯ. КОГДА-ТО ОН БЫЛ ЗНАЧИТЕЛЬНО КОРОЧЕ, НО ЭТО БЫЛО ДО МАССОВОГО ОПЛАВЛЕНИЯ ТЕМПОРАЛЬНЫХ СИНАПСОВ.

– Что значит "темпоральные синапсы"? – спросила Сюзанна.

Блейн нехорошо засмеялся… но не ответил на вопрос.

– ДВИГАЯСЬ С МАКСИМАЛЬНОЙ СКОРОСТЬЮ, МЫ ПРИБУДЕМ В КОНЕЧНЫЙ ПУНКТ МОЕГО МАРШРУТА ЧЕРЕЗ ВОСЕМЬ ЧАСОВ СОРОК ПЯТЬ МИНУТ.

– Восемьсот с гаком миль в час над землей, – тихим от благоговейного ужаса голосом сказала Сюзанна. – Господи Иисусе!

– РАЗУМЕЕТСЯ, Я ИСХОЖУ ИЗ ПРЕДПОЛОЖЕНИЯ, ЧТО ПУТИ НА ПРОТЯЖЕНИИ ВСЕГО МАРШРУТА НЕ ПОВРЕЖДЕНЫ. МИНУЛО ДЕВЯТЬ ЛЕТ И ПЯТЬ МЕСЯЦЕВ С ТЕХ ПОР, КАК Я В ПОСЛЕДНИЙ РАЗ ДАЛ СЕБЕ ТРУД ПРОЙТИ ЭТУ ТРАССУ, ПОЭТОМУ НИ ЗА ЧТО РУЧАТЬСЯ Я НЕ МОГУ.

Стена на юго-восточной окраине города приближалась: высокая, мощная, разрушенная по гребню временем – и выложенная скелетами, тысячами тысяч мертвых луддитов. Туннель, к которому медленно подъезжал Блейн, уходил в глубь стены минимум на двести футов; здесь эстакада, по которой была проложена дорога, была темной, почти черной, словно кто-то пытался взорвать ее или сжечь.

– Что будет, если мы доедем до места, где рельса действительно нет? – поинтересовался Эдди и понял, что, обращаясь к Блейну, по-прежнему повышает голос, словно говорит с кем-то по телефону и плохо слышно.

– ПРИ СКОРОСТИ ВОСЕМЬСОТ МИЛЬ В ЧАС? – весело изумился Блейн. – ПРОСТИ-ПРОЩАЙ, ПРОСТИ-ПРОЩАЙ, ДО ГРОБА ПОМНИТЬ ОБЕЩАЙ, А ВЫЙДЕТ СЛУЧАЙ – НЕ ЗАБУДЬ, ЧЕРКНИ ПИСЬМИШКО КАК-НИБУДЬ.

– Да ладно! – сказал Эдди. – Не рассказывай мне, что такая сложная машина, как ты, не может осмотреть собственные пути на предмет поломок!

– ЧТО Ж, Я МОГ БЫ ЭТО СДЕЛАТЬ, – не стал спорить Блейн, – НО – ЭХ, ЧЕРТ ПОБЕРИ! – КОГДА МЫ ТРОНУЛИСЬ, Я ВЫБИЛ СООТВЕТСТВУЮЩИЕ СХЕМЫ.

– Зачем ?

– А ТЫ НЕ ДУМАЕШЬ, ЧТО ТАК ИНТЕРЕСНЕЕ? БОЛЬШЕ ОСТРЫХ ОЩУЩЕНИЙ?

Эдди, Сюзанна и Джейк оторопело переглянулись. Роланд – по-видимому, ничуть не удивленный, – спокойно сидел в кресле и, сложив руки на коленях, смотрел на проплывавшие тридцатью футами ниже убогие лачуги и развалины, которые наводняли эту часть города.

– КОГДА БУДЕМ ПОКИДАТЬ ГОРОД, СМОТРИТЕ ВНИМАТЕЛЬНО И ПРИМЕЧАЙТЕ, – велел Блейн. – ХОРОШЕНЬКО ПРИМЕЧАЙТЕ.

Невидимый вагон с путешественниками катил к туннелю в стене. Когда, проехав туннель насквозь, они вынырнули с другой стороны, Эдди и Сюзанна вскрикнули в один голос. Джейк едва глянул – и закрыл лицо руками. Чик зашелся неистовым лаем.

Роланд, не отрываясь, смотрел вниз широко раскрытыми глазами. Губы стрелка сжались в бескровную, похожую на шрам полоску. Во тьме его неведения разгорался яркий белый свет понимания.

За Великой Стеной Лада начинались подлинно бесплодные земли.

К проему в стене монорельс спускался под уклон, и путников отделяло тогда от земли не более тридцати футов. Тем сильнее оказалось потрясение, ибо, вынырнув из туннеля за городской стеной, они заскользили на ужасающей высоте – в восьмистах или даже тысяче футов над землей.

Роланд оглянулся на стремительно удаляющуюся стену. Когда они приближались к ней, она казалась неимоверно высокой, но перспектива делала ее поистине ничтожной – расщепленным каменным ногтем, цепляющимся за край необъятного бесплодного поля. Мокрые от дождя гранитные утесы обрывались в бездну, к бескрайнему на первый взгляд царству первозданного хаоса. Скалу под стеной покрывали большие круглые отверстия, похожие на пустые глазницы. Оттуда отвратительными мутными потоками лилась черная вода и выползали щупальца лилового тумана. Все это, растекаясь по граниту чешуей зловонных вееров, с виду столь же древних, как сам камень, устремлялось вниз. "Так вот куда деваются городские отходы, – подумал стрелок. – Через край – и в выгребную яму".