Александр Казанцев: Льды возвращаются

– В тайге много мошкары. Не представляю вас в наряде раскольницы или с кокошником на голове!..

– Дедушка любил, когда я надевала русский сарафан. Он называл меня боярышней. Я хотела бы... и я могла бы быть такой, как боярыня Морозова. Но я никогда не видела картины Сурикова.

– Почему же? – удивился Буров.

– В Москве не была, – просто ответила она. – Я ведь из Томска.

– Значит, так бы и держали вверх два пальца, отправляясь на казнь?

– Да. В розвальнях.

Он задумался

– А ведь есть другие примеры силы русских женщин...

– Я же сказала, дедушка звал меня боярышней. Ну теперь мы познакомились. Я знаю, какой вы...

– А я знаю, кто вы. Вы – березка... Надо только суметь в вас заглянуть.

– Попробуйте, – дерзко сказала Шаховская, смотря снизу вверх в его лицо.

Видимо, он совсем неправильно понял, может быть, хотел наказать за дерзость. Никогда впоследствии Буров не мог объяснить своего поступка, но он схватил ее за плечи, притянул к себе и поцеловал в, казалось, призывно раскрытые губы.

Она вывернулась и ударила его звонко по лицу, а в следующую секунду он почувствовал нестерпимую боль и резко согнулся, сдержав стон.

Да, Шаховская применила прием каратэ, о котором ему приходилось только слышать... И вот он, слабый, поверженный, ухватился за поручни, почти повис на них, а она, не удостоив его взглядом, прямая, как деревце, прошла прочь.

Буров едва пришел в себя, пристыженный и оскорбленный. Вытирая холодный пот со лба, он поплелся вдоль реллингов, страшась встретиться с кем-нибудь.

Тяжело дыша, он все же остановился около иллюминатора кают-компании, осторожно заглянул в него. Окруженная молодыми людьми, Шаховская шутила там и смеялась, села за рояль, стала наигрывать.

Сергею Бурову было до отвращения плохо. И не только от физической боли... Как он мог дойти до этого, так разговаривать, так поступить с незнакомой женщиной, даже не зная, кто она!..

Крадучись, он пробрался в свою, к счастью, одноместную каюту и бросился на койку. Будь у него коньяк, Буров напился бы до бесчувствия. Но пойти в буфет он не решался...

Что за женщина, черт возьми!.. Ангел, сирена или стерва?.. Сочувствует льдам и раскольникам. Боярышня, а бьет, как в полицейской школе. Но хороша!..

Утром Буров не вышел к завтраку. Он навел справки о своей спутнице и ужаснулся: они оба оказались физиками и ехали в одно место!.. Вот это да! А он-то вещал о гипотезах!..

Позавтракав у себя в каюте, Буров вышел на палубу, чтобы хоть издали взглянуть на нее.

Шаховская вела себя, как обычно: стояла у реллингов, любовалась льдами за молом, волнами впереди, веером солнечных лучей из-за туч, болтала с пассажирами, но больше оставалась одна.

Буров не решался подойти к ней.

На следующее утро, еще при свете звезд, Шаховская уже стояла на носу корабля, а он тайком наблюдал за ней из-за переборок. Когда она проходила в кают-компанию, он прятался, как мальчишка.

После обеда она опять стояла на баке.

По мостику расхаживал капитан Терехов. Буров поднялся к нему. Капитан сказал, что в Проливах академик пришлет береговой катер за своими физиками: Буровым и Шаховской...

Сплющенное солнце светило медью. На фоне его потускневшего диска виднелся женский силуэт. Буров отчаянно упирался ногами в палубу, чтобы не оказаться на баке. Он едва заставил себя уйти на ют. Потом смотрел с кормы на пенную полосу в узком коридоре чистой воды во льдах за ледоколом.

Занятый своими мыслями, воображая в пенных струях желанное видение, Буров не сразу обратил внимание на грохот и шипение, заметил только странную вспышку неурочной зари за спиной. И тут понял, что винты закрутились в обратную сторону. Он оглянулся и невольно отпрянул назад. Ему показалось, что огненный водопад рухнул с неба на море.

По настилу запрыгали горячие камни.

Выскочившие на палубу перепуганные люди спасались от них, толкаясь, крича.

Теперь Буров уже догадался, что огненный смерч вырывается со дна моря. Как здесь мог проснуться подводный вулкан? Впрочем, острова тут все вулканические...

В следующее мгновение он уже не размышлял об этом. Им владела одна только мысль: Шаховская.

Салон капитана, штурманская и рулевая рубка пылали, огненная стена отгородила Бурова от бака, от нее...

Огонь не остановил Бурова...

И вот она плыла рядом с ним, он ощущал ее, поддерживая на воде, помогая плыть. Они даже обменялись несколькими фразами.

На медной воде виднелись шлюпки и головы плывущих людей. Не только Шаховская и Буров прыгнули в воду.