Шарон Ли - Лови день

– В чем дело? – недоуменно спросил Хакан. – Это же просто гром…

– Тихо! – шикнул на него Кори.

Хакан тоже прислушался. Действительно, гром был какой-то неожиданный. И теперь ясно слышимый грохот удалялся на северо-восток, к перевалу Форнем.

– Странно, – заметил он секунду спустя. – Кажется, будто гром разносится против ветра!

Мири произнесла что-то на языке, которым они с Кори иногда пользовались, разговаривая друг с другом. Она повторила это три раза, все громче, словно читала заклинание:

– Звуковой барьер. Звуковой барьер. Звуковой барьер.

Кори ответил ей на том же языке, повел плечами в этом своем чужеземном жесте и закончил теми же словами:

– Звуковой барьер. – А потом он вздохнул и спросил: – У вас часто бывает такой гром, Хакан? Такой отдельный? Без вспышки молнии?

– Ну, во время снежных буранов несколько раз в год бывает гром. Обычно это значит, что буран будет сильный. Но, кажется, я еще слышу этот… Вы думаете, это ветроворонка? У нас ее не бывало с тех пор, когда я был еще совсем маленький!

– Нет, не думаю, друг мой. Наверное, просто сильный порыв ветра. Я пару раз слышал такой гром… дома. И Мири тоже… Но здесь мы ничего похожего не слышали.

Звук стих. В толпе снова возобновились разговоры, и через несколько секунд одинокий далеко разнесшийся раскат грома уже превратился в необычное воспоминание с ярмарки.

– Ну вот! – сказал Хакан, когда они подошли к залу, где должен был проходить конкурс. – Это туча взламывала лед!

Он указал в сторону серого занавеса, который двигался вниз по склону горы, заслоняя собой все, что было за ним.

– Точь-в-точь как на Пустоши, – без энтузиазма отметила Мири на земном. – Разница только в том, что кругом слишком много веселых людей. И еще идиот космолетчик, не знающий местных ограничений!

– Шатрез, мы точно не знаем. Как бы там ни было, авиация здесь развивается быстро.

– Да что ты говоришь? Вот что я тебе скажу. Докажи, что это был местный летательный аппарат или природное явление, а я возьму на себя следующие десять вахт, когда они нам понадобятся.

– Ага, а если нам больше никогда вахты не понадобятся?

Она ухмыльнулась:

– Всегда предпочитаешь подстраховаться, лиадиец?

– Пошли! – поторопил их Хакан, хватая Кори за руку. – Уже объявляют порядок выступлений!

Широко улыбаясь, они послушно ускорили шаги.

Мири вышла из двустворчатой двери, обтянутой тканью, и ее засыпало снегом. Холод обжег ей ноздри, мгновенно очистив их от запаха тысяч людей.

Выступление Хакана и Кори было назначено после следующей группы. Мири снова попыталась придумать название, стараясь избавиться от нового предложения Хакана – «Хакан и Кори и Мири» или «Мири и Хакан и Кори». Она вздохнула. Музыкальный талант Хакана уравновешивался его неспособностью выбрать имя, которое бы звучало удачно.

Несмотря на снег – или благодаря ему, – ярмарка вокруг концертного зала оставалась оживленной. Сани, которые утром без дела стояли на поле, теперь активно использовались для катания. Отдаленный холм был скрыт за белой пеленой. За разбросанными повсюду жаровнями хорошо присматривали, и Мири медленно направилась к одной из них, стараясь не наступить на какого-нибудь ребенка.

Как наемник, она почти не имела дела с детьми. И она определенно не выработала такого умения разговаривать с ними и терпеливо отвечать на их вопросы, как у Вал Кона. Похоже, ему дети по-настоящему нравились!

«И очень хорошо, – подумала Мири, – потому что они тут повсюду».

Как раз в это мгновение один из них пробирался к жаровне в сопровождении своей уменьшенной копии. У обоих были расстегнуты куртки, а капюшоны болтались за спиной. Они встали перед огнем и повернули лица к снегу, радостно хихикая, пока более высокий из них не заметил ее. Он улыбнулся:

– Хорошая ярмарка, фру.

– Хорошая, зама, – ответила она, чувствуя, как ее губы изгибаются в улыбке. – Застегните куртки, когда пойдете кататься на санях.

Меньший громко засмеялся.

– А мы уже покатались! – сообщил он ей. – Теперь мы идем есть!

– Правильное решение, – одобрила их Мири. Они засмеялись и, помахав ей, ушли от жаровни.

Мири пошла по засыпанной снегом дорожке, восхищаясь яркой белизной снега, который так не походил на серые осадки Пустоши. Здесь детям хорошо…

Она не додумала до конца эту мысль, напрягая слух. Снег заглушал звуки, хлопья мягко шуршали о куртку.