Ольга Ларионова - СОНАТА МОРЯ

– Похоже, что за меня тут переживать не будут, – сказала Варвара аполинам. – И правильно сделают. Так что поплыли!

Она выбрала направление на ближайший остров – это было километра четыре с половиной, так что если пройти всю дистанцию в хорошем темпе, то можно и поразмяться после нудного сидения в каюте, а потом еще и в грузовике. Она пошла классическим кролем, который у нее был доведен до предела элегантности, но у аполин, видимо, отсутствовало эстетическое восприятие, потому что они без особого восторга проводили ее туда и обратно, не приближаясь к ней на длину прыжка, но и не теряя из виду. Варвара пожала плечами – легонько, дабы не выйти из ритма. Обогнула рыжий столпообразный островок, шелушащийся лишайником и окольцованный исчезающим при ее приближении плавучим точечным янтарем. Повернула назад. Хватит на сегодня впечатлений. И разбираться с медовыми пузырьками, и налаживать дружественные взаимоотношения с вольным братством аполин будем завтра. Сегодня – еще встречи с сотрудниками.

Аполины, по всей видимости, рассуждали аналогично, потому что, проводив девушку до берега, они равнодушно вильнули хвостами и отправились по своим делам, не прощаясь.

На Большой Земле ее дельфины такого себе бы не позволили…

Когда она выползла, наконец, на пляж, тело изнывало от блаженной усталости. Теперь с полчасика поваляться бы… Только сначала выжать купальник, а то время к вечеру и отнюдь не жарко.

Варвара огляделась, примериваясь, под какой обрывчик или пирс сподручнее забраться, и в каких-нибудь ста метрах от себя увидела то загадочное существо, которое в пресловутом атласе Сусанина именовалось "асфальтовой обезьяной".

Девушка удивилась.

Во-первых, секунд тридцать назад на этой прибрежной полосе абсолютно никого не было, а обрыв, подымающийся от галечника к пятнистому кустарнику, составлял метров пять.

Во-вторых, на территории, ограниченной Древней стеной, никаких диких животных не должно было находиться. Во всяком случае, по собственной инициативе они сюда не забирались. Никогда.

В-третьих, эта особь не была голой: тело покрывала великолепная бурая шерсть, вот только на груди сиял удивительно правильный серебряный круг величиной с тарелку.

Обезьяна стояла на самой черте прибоя, свесив тяжелые лапы и с какой-то безнадежностью глядя в морскую даль.

Несомненно, Варвара углядела бы и другие особенности этого двухметрового меланхолика – хотя бы то, что бронзово-бурое тело гиганта опоясывают такие же коричневатые шерстяные плавки, но она невольно проследила за взглядом этого удивительного существа – и оцепенела: между скалистыми островами, сверкая на солнце золотой чешуей, точно резвящийся уж, вольно и плавно бороздил морские воды настоящий водяной змей.

– Ну, это уж слишком для одного дня! – сказала она и принялась натягивать комбинезон прямо на мокрый купальник.

"Майское дерево", к дубу, как она и подозревала, отношения не имеющее, было щедро украшено бумажными цветами, пестрыми полосками шелка, надутыми и раскрашенными лабораторными перчатками и одним зеленым ленивцем средней упитанности. Неопытный глаз мог бы принять его за игрушку или чучело, но Варвара, бывалый таксидермист, сразу определила, что он жив-здоров.

Между тем ее окружили все жаждущие получить последние новости с Большой Земли. Сусанин, неожиданно элегантный в черном не летнем костюме, представил ее собравшимся как "нашего нового радиооптика – очаровательного, но крайне немногословного". И Варвара тут же подтвердила правильность его слов. Обстановка праздничного стола не располагала к разговорам о работе, но всем хотелось услышать о своих друзья и близких, оставшихся на далекой родине; к досаде окружающих, девушка не припомнила ни одного общего знакомого. Поэтому толпа любопытны тут же отхлынула от нее, и центром внимания и шума сразу же сделалась блистательная Кони, рядом с которой можно было углядеть и Сусанине и бородатого красавца, повелителя аполин, и всех троих космолетчиков. Все они располагались на противоположной стороне кольцеобразного стола, замкнувшегося вокруг Майского Дуба. Стол был застелен разномастными скатертями и заставлен самой разнообразной посудой, включая и лабораторную.

Между тем по тому как все принялись торопливо рассаживаться, стало ясно, что прибыло начальство. Возле Варвары остался один юноша, почти мальчик, потому что аскетическая худоба отнимала у него добрых пяток лет, которыми обычно так дорожат в его возрасте. Он все допытывался, не передавали ли для него годовой комплект "Галактического следопыта", – Варвара о таком не помнила, но обещала порыться в багаже. Она еще раз оглядела стройную фигурку в оливковой рубашке – покрой и размер на удивление совпадали с той, которую ей доставил киб. Да, похоже было, что хозяин ее вечернего туалета определился; но вот запонки, тоже найденные ею на диване рядом со снежнокрахмальным заказом, были явно не мужские – тонкие срезы великолепнейшего лабрадорита, отливавшего глубокой лазурью, были скреплены причудливым захватом из серебряных птичьих лапок. Подарок Кони?