Андрей Плеханов - Бессмертный

Вот тебе и пять тысяч вольт...

Волосы на голове его затрещали от надвигающейся лавины раскаленного воздуха. Мускулы рук Демида превратились в веревки, сведенные судорогой. Казалось, что сейчас они лопнут, разорванные невероятным усилием...

Плита разлетелась на две части, и Демид нырнул в красный прямоугольник, словно в море огня. Внутренний Мир за спиной взрывался и разваливался на куски.

Дема опять превратился в бестелесный дух – без рук, ног, туловища и прочих причиндалов, которые люди, облеченные в физическую оболочку, имеют обыкновение носить с собой. Не раз приходилось читать ему про то, что человек испытывает после смерти. Клиенты, побывавшие в реанимации и вернувшиеся с того света, с мечтательными вздохами оповещали остальной мир, не испытавший подобного удовольствия, о темных тоннелях, содержащих в конце свет, о божественном озарении и голосе, тихо снисходящем на умершего пациента и несущем радость и успокоение. Демид в последнее время столько раз вынужден был переходить в некоторое подобие своего астрального тела, что относился к этому уже как к привычной, хоть и неприятной необходимости. Особой радости такое состояние ему не доставляло. Больше всего это напоминало ему сон – тот самый противный сон, который так часто снится в подростковом возрасте и, как уверяют некоторые физиологи, свидетельствует о росте юного организма. Так и Деме в отрочестве не раз снилось, что идет он вдоль стены огромного здания, по узкому выступу, крошащемуся под ногами. Идет, раскинув руки, пытается обнять стену, как последнего друга в этой жизни, вцепляется ногтями в каждый кирпич. Машины пролетают внизу, в ночной пустоте, где-то в стометровой глубине уличной пропасти. Демид не знал, что он делает тут, на этой дурацкой стене, как он оказался здесь и куда идет. Но точно знал, что упадет, – тошнотворный ужас ожидания подкатывал к самому горлу. И конечно, камень предательски трещал под ногой, руки бессмысленно хватали пустоту, и Дема валился спиной прямо туда, в холодную дыру, зная, что несколько секунд – и планета Земля ударит его в затылок всей своей массой, разбрызгав мозги по тротуару...

Демид снова падал, как тогда, в детстве. Не было ни времени, ни направления в красной пустоте, охватывающей его со всех сторон. Только сосущее чувство где-то под несуществующей ложечкой. Он вылетел из компьютерного мира, но в реальность не вернулся. "Наверное, чертов компьютер все-таки достал меня, – подумал Демид. – Тело мое валяется пережаренным бифштексом в комнате, а душа несется на тот свет. Может быть, это и есть рай?"

– Нет, ты не умер. – Голос звучал из ниоткуда, но Демид слышал его вполне реально.

– Ты кто?

– Я – Ядро. Нуклеус.

– Слушай, Ядро, если уж я у тебя в гостях, будь добр, выключи этот красный свет. А то мне все кажется, что я – в фотолаборатории, только никак не проявлюсь.

– На этот раз ты находишься в теле остроумной личности, – заметил голос. – Впрочем, свет этот зависит от тебя. Ты почему-то представил, что здесь все должно быть ярко-красным. Возможно, ты подсознательно ощущаешь тревогу в отношении Ядра, и цвет сей являет собой отражение твоих страхов.

– Ты хочешь сказать, что здесь командую парадом я, а не ты?

– Это не имеет значения. Я – это и есть ты. – Дребезжащий усталый голос Ядра звучал тихо – из бесконечной дали пространства и времени. – Я – лишь частица Ан-Тирита.

– Так ты – еще один Ан-Тирита? Приветствую тебя, соплеменник! Может быть, ты мне объяснишь, что это за твари такие – Антириты? С какой планеты они прилетели и чем занимаются?

– Ан-Тирита – это твое Имя. Всего один Ан-Тирита существует на свете, и это – ты. Второго подобного существовать не может, как не может существовать второго Солнца или Земли.

– Подожди, подожди, – опешил Демид. – А как же Алексей? И его предшественник? Они тоже были Ан-Тирита! А как же Система? Знаки Добра и прочее?

– Нет никакой Системы. Ты сам придумал все это. Ты был Ан-Тирита всегда. И когда был Алексеем Куваевым, и Домиником Да Бланко, и Нсог-гикатвой, и Лю Дэанем, и Георгом Киршенбаумом, и в нынешнем своем обличий. ТЫ – АН-ТИРИТА. Это Имя твое, а суть твоя – Дух, независимо от того, какое тело ты используешь.

– О Боже, – пробормотал Демид. – Всю эту дрянь я уже слышал. Ну конечно, те два крокодила, которые называли меня Осквернителем, тоже несли ахинею о том, что тела меняют, как пиджаки. Духи-Абаси. Людишки-муравьи... Боже мой, неужели я так крепко вляпался? Что, я тоже такой зеленый зубастик, как эти? Ты знаешь, Ядро, меня втянули в эту игру против моей воли. Наверное, ты что-то путаешь. Я должен тебе признаться – я никакой не Дух.