На грани сознания Ранд отметил, как Шончан откатываются на улицы Фалме, яростно отбиваясь. Дамани взрывали землю Единой Силой, но она не задевала ни Артура Ястребиное Крыло, ни других героев Рога.
– Хочешь остаться слизняком под камнем? – рявкнул Ба'алзамон. Тьма за ним заклубилась и вскипела. – Ты убиваешь себя, пока мы стоим тут. Сила бурлит в тебе. Выжигает тебя. Она убивает тебя! Один я во всем мире могу научить тебя управлять ею. Служи мне – и живи. Служи мне – или умри!
– Никогда! – Должен задержать его подольше, Быстрее, Ястребиное Крыло. Быстрее! Ранд опять бросился на Ба'алзамона. "Голубь Отправляется в Полет". "Падающий Лист".
На этот раз отступил Ранд. Смутно он видел, как Шончан отбили конюшни. Ранд удвоил усилия. "Зимородок Ловит Среброспинку". Шончан подались перед атакой, Артур Ястребиное Крыло и Перрин плечом к плечу в авангарде. "Вязка Снопов". Ба'алзамон отбил удар в фонтане, похожем на рой малиновых светляков, и Ранду пришлось отскочить прочь, чтобы посох не пробил ему голову; от ветерка у него зашевелились волосы. Шончан хлынули вперед. "Высечь Искру". Градом полетели искры, Ба'алзамон отпрыгнул от выпада, и Шончан выдавило на мощеные улицы.
Ранду захотелось взвыть в голос. Сейчас он понял, что две битвы связаны друг с другом. Когда наступает он, герои, призванные Рогом, теснят Шончан; когда отступает Ранд, одолевают шончанские войска.
– Они не спасут тебя, – сказал Ба'алзамон. – Те, кто могут спасти тебя, будут переправлены далеко на ту сторону Аритского Океана. Если тебе доведется когда– либо снова увидеть их, они будут закованными рабами, в ошейниках, и уничтожат тебя по воле своих новых хозяев.
Эгвейн! Я не допущу, чтобы они сделали с нейтакое.
Голос Ба'алзамона перекрыл мысли Ранда:
– У тебя есть лишь одно спасение, Ранд ал'Тор, Льюс Тэрин Убийца Родичей. Я – твое единственное спасение. Служи мне. и я отдам тебе мир. Вздумаешь сопротивляться, и я уничтожу тебя, как делал до этого столь раз! Но на этот раз я уничтожу тебя вплоть до самой твоей души, уничтожу тебя окончательно и навсегда…
Я опять победил, Льюс Тэрин. Мысль возникла вне пределов пустоты, но отстраниться от нее потребовало усилий – не думать о всех тех жизнях, где он слышал эти слова. Он двинул мечом, и Ба'алзамон изготовился, подняв посох.
Впервые до Ранда дошло, что Ба'алзамон действует так, словно клейменный цаплей клинок может физически чем-то грозить ему. Сталь не может причинить вреда Темному. Но Ба'алзамон опасливо следил за мечом. Ранд был един с мечом. Он чувствовал каждую его частицу, крохотные частички, в тысячу раз мельче, чем способен увидеть глаз. И он чувствовал, как наполняющая его Сила струится в меч, как она пронизывает замысловатые матрицы, впечатанные в основу клинка, сработанного Айз Седай во времена Троллоковых Войн. И тогда Ранд услышал другой голос. Голос Лана. Приходит время, когда тебе необходимо что-то больше самой жизни. Голос Ингтара. Право каждого человека выбрать, когда Вложить Меч в Ножны. Возник образ Эгвейн в ошейнике, влачащей жизнь дамани. Нити моей жизни под угрозой. Эгвейн. Если Ястребиное Крыло прорвется в Фалме, он ее спасет. Еще не осознав, он принял первую позицию "Цапли, Шагающей в Камышах", балансируя на одной ноге, меч высоко поднят. Ранд стоял открытый и беззащитный. Смерть легче перышка, долг тяжелее, чем гора.
Ба'алзамон уставился на Ранда:
– Глупец, чего ты скалишься как идиот? Ты не понимаешь, что я могу полностью уничтожить тебя? . Ранд почувствовал спокойствие – спокойствие превыше безмятежности пустоты.
– Я никогда не стану служить тебе. Отец Лжи. В тысяче жизней я никогда не служил. Я знаю это. Я уверен в этом. Давай! Пора умирать.
Глаза Ба'алзамона расширились; на миг они полыхнули пламенниками, от жара которого пот выступил на лице у Ранда. Тьма позади Ба'алзамона забурлила, обтекая его фигуру, и лицо у него стало суровым и безжалостным.
– Тогда умри, червь!
И, как копьем, ударил посохом.
Ранд закричал, почувствовав, как посох пробил бок, обжигая раскаленной добела кочергой. Пустота задрожала, но он из последних сил удержал ее и вонзил клейменный цаплей клинок в сердце Ба'алзамону. Ба'алзамон завопил, и позади него возопила тьма. Мир взорвался огнем.
Мин пробиралась по мощеной улице, проталкиваясь сквозь толпы, – люди стояли с белыми лицами и вытаращенными глазами – те, кто не кричал и не бился в истерике. Несколько человек бежали, явно без всякого представления, куда и зачем бегут, но большинство двигались наподобие марионеток в руках кукловода-неумехи, и еще больше, чем стоять, они страшились – идти. Девушка всматривалась в лица, надеясь найти Эгвейн, или Илэйн, или Найнив, но кругом были одни лишь фалмийцы. И еще что-то тянуло ее, уверенно и неумолимо, словно бы за привязанную к ней веревку.
Читать дальше