Питер Гамильтон - Нейтронный Алхимик - Консолидация

Но бегущий табун не остановить. Первая лошадь пронеслась мимо, едва не задев рыцаря. Осознав опасность, он шагнул было в сторону – и в этом заключалась ошибка. Останься он на месте, второй конь обогнул бы его. А так он с ржанием налетел на рыцаря грудью. Послышался мерзкий хруст ломающихся костей, но инерция влекла изувеченного зверя вперед. Рыцаря подбросило в воздух и отшвырнуло. Черная туша подскочила в воздух на добрый фут, потом рухнула на брусчатку и замерла. Броня рассыпалась, обнажив тело Гранта Кавана, все еще облаченное в рваный ополченский мундир. Из открытых ран хлестала алая кровь.

Луиза невольно придержала коня. Отец ранен!

Но поток крови разом иссяк. Рваные раны затягивались сами собою, зашивался невидимой иглой мундир. Пыльные и потертые башмаки превращались в стальные поножи. Чудовище помотало головой в недоуменном раздражении.

Мгновение Луиза взирала, застыв, как он поднимается с земли, потом ударила скакуна пятками.

– Папка! – застонала Женевьева.

– Это не он, – процедила Луиза сквозь сжатые зубы. – Не он. Это что-то иное. Сам дьявол.

Преграждая выход, у надвратной арки стояла, уперев руки в боки, Рейчел Хендли. Волосы-черви возбужденно шевелились.

– Молодцы, – презрительно хохотнула она, глядя на мучительное отчаяние сестер.

Вокруг воздетой ее руки собиралось жуткое бледное мерцание, образуя призрачные когти. Заглушая жалобное тявканье Мерлина, несся громовой смех.

Из-за спины Луизы ударил разряд белого пламени, пробив череп Рейчел Хендли в дюйме над левой глазницей и взорвавшись внутри. Темя горничной снесла лиловая вспышка, расплескав дымящуюся кровь. Тело стояло еще секунду, потом мышцы разом дернулись и обмякли. Бывшая горничная рухнула, и из разваленного черепа хлынула на землю яркая артериальная кровь.

Луиза обернулась. Двор был пуст – только неуклюже пытался подняться на ноги тот, кто был ее отцом. Усадьба взирала на девушек сотнями пустых окон. Над крышами разносились далекие слабые крики, и из широких дверей конюшни с гулом выплескивалось пламя.

Женевьеву снова сотрясали судорожные рыдания. Страх за сестру превозмог смятение Луизы, и она опять дала коню шенкелей, пускаясь в галоп.

Из-за затворенных окон гостевой комнаты на третьем этаже Квинн Декстер наблюдал, как девчонка гонит прекрасного черного жеребца по приусадебным лугам в сторону пустошей. Даже его потрясающая мощь не могла достать убегающих сестер с такого расстояния.

Он поджал губы. Кто-то ведь помог им. Зачем – Декстер не имел понятия. Предатель ведь знает, что от кары ему не уйти. Брат Божий все видит. Каждая душа ответит за свои грехи.

– Направятся они, конечно, в Колстерворт, – промолвил он. – Оттянут неизбежное на пару часов. Большая часть этого вшивого городишки уже за нами.

– Да, Квинн, – ответил стоявший за его спиной мальчишка.

– А скоро – и весь мир, – пробормотал Квинн. «И что тогда?» – Как же я рад тебя снова видеть, – обернувшись, добавил он с горделивой улыбкой. – Я и не надеялся на это. Но Он, верно, решил наградить меня.

– Я люблю тебя, Квинн, – просто ответил Лоуренс Диллон.

Тело конюха, которым он овладел, было совершенно нагим, розовые шрамы одержания на загорелой коже уже бледнели.

– На Лалонде я сделал то, что должно, ты знаешь. Мы не могли забрать тебя.

– Я знаю, Квинн, – преданно ответил Лоуренс. – Тогда я был малоценен. Я был слаб. – Он пал перед священником на колени и поднял взгляд к суровому лицу черноризца. – Но с этим кончено. Теперь я вновь могу помочь тебе. Как прежде, только лучше. И вся вселенная склонится перед нами, Квинн.

– О да, – медленно проговорил Квинн Декстер, наслаждаясь каждым звуком. – Так им, пидорам, и надо.

Датавизный сигнал вырвал Ральфа Хилтча из пучины бессвязных сновидений. Как начальнику станции со стороны королевского разведывательного агентства, ему выделили временную каюту. Непривычная, безличная обстановка и потрясение, не уходившее с той поры, как он доставил Джеральда Скиббоу на Гайану, не давали мыслям умерить свой бег и после того, как вслед за трехчасовым допросом Ральф рухнул на койку. В конце концов ему пришлось запросить транк-программу, чтобы расслабиться.

По крайней мере, кошмары его не преследовали, хотя воспоминания о Дженни настигали его снова и снова. Последний стоп-кадр миссии: Дженни, погребенная под телами обезьянолюдей, вводит в аккумулятор код-камикадзе. Эту сцену ему не требовалось перегонять в клетки памяти нервной наносети. Дженни считала, что альтернатива еще хуже, но была ли она права? Этот вопрос Ральф не раз задавал себе всю дорогу до Омбея.