Ник Перумов: Посредник

– Первым пойдет Стармех. Я – за ним. Потом Пурген, Саня, Азмун – замыкающий. Объяснить? Объясняю. Хрен его знает, что там впереди, в этой железной кишке.

– Ясно что, – хохотнул Цукоша, добавив пару слов по-латыни.

– У Димы отличная реакция, к тому же у него Полные карманы всяких полезных штучек, умеющих очень вовремя взрываться. Двоечник с Азмуном прикрывают. – Остальное не для микрофона: если позади будет что-то не так, Двоечник моментально почувствует. А Цукоша помешает ему наделать глупостей. Впрочем, всему свое время. – Отдых закончить, проверить снаряжение. В случае чего огонь открываем мы с Азмуном.

Все сразу захлопотали, засуетились, потому что решить-то решили, но особой радости от предстоящего по меньшей мере километрового перехода по железному тоннелю высотой чуть больше метра никто не испытывал. К тому же о Ржавом Черве наслышаны все без исключения. Ну и что – “раньше не попадался”? Раньше не попадался, а теперь вот возьмет и попадется! Из вредности!

Дима шел легко, профессионально плавно переходя от стенки к стенке, иногда помогая себе руками. Он здорово напоминал то ли краба, то ли паука. Несмотря на эти пижонские финты, стармеховский фонарик, не суетясь, выполнял свою работу, прохаживаясь по ржавым стенкам Трубы. Кто-то сзади сквозь зубы тянул знакомый мотивчик. Спокойно идут мужики. Правильно. Труба – она Труба и есть. Выведет куда надо. А про Червя… Так на Окраинах каких только баек не наслушаешься… А дождь и впрямь усилился. Ишь как по железу барабанит.

Железо это тоже… неправильное какое-то. Ему бы давно ржавой окалиной рассыпаться, а оно стоит себе – и хоть бы что.

Несколько мгновений Вомбат позволил себе поразмышлять на эту тему, чтобы хоть чуть-чуть отвлечься от того ужаса, что внушала ему Труба.

Настроение у Командира было прескверное. Вначале заныла шея. Еще через полчаса это ощущение переросло в уверенность, что ходить прямо больше никогда не удастся, – первый нехороший признак того, что вот-вот начнется приступ клаустрофобии. Никто в Команде не подозревал, какие муки на самом деле испытывает Вомбат, чертыхаясь в тесных подвалах, и почему, даже если рядом есть приличное укрытие, они становятся лагерем под открытым небом. Черт, Стармех мог бы идти и побыстрее! Изматывающий темп становится хоть каким-то спасением, когда низкий потолок, кажется, с каждым шагом опускается на башку.

Им так никто и не встретился. Ни мелкие змейки-ферруморки, устраивающие гнезда в проржавевших сплетениях железных конструкций, ни быстряки – тоже, бывает, в Трубу заползают, особенно если преследуют кого. Тихо-мирно, куда как благополучно, они миновали большую часть пути.

Дима предостерегающе выбросил в сторону руку и что-то негромко крикнул. Ну вот, приехали. Дно Трубы уходило вниз под приличным углом. Вомбат вспомнил, как это выглядит снаружи. Как раз перед Старым Руслом некрутой склон, а за ним, справа, – развороченное взрывами Депо. Мужики сгрудились за спиной, пытаясь разглядеть очередной сюрприз сегодняшнего дня.

– Я предупреждал: кишка должна закончиться задницей! – рявкнул откуда-то сверху Цукоша. Остальные промолчали, явно соглашаясь с диагнозом.

– М-да. – Стармех задумчиво вытащил из рюкзака ракетницу. – Похоже на водный аттракцион. Садишься в желоб, катишься вниз…

– И с радостным хохотом ломаешь себе шею, – еще более зверским голосом снова встрял доктор. – Прям Диснейленд какой-то!

Похоже, клаустрофобия чуть не сыграла с Вомбатом дурную шутку: он поймал себя на том, что и вправду готов хоть сейчас сигануть вниз, только б поскорее выбраться из гудящего нутра проклятой Трубы. Усилием воли отогнав волну паники, придержал руку Стармеха:

– Подожди, Дим, не стреляй. А если там тупик? Задохнуться хочешь? Или… гнездо чье-нибудь? Хоть тех же быстряков?.. Лучше погаси фонарь, попробуем вначале так посмотреть.

Стармех молча вырубил свет. Пять пар глаз уставились в темноту.

– Я, кажется, вижу… – пискнул Саня голосом Пятачка.

Точно. Внизу лежало слабое пятно серого света. Внизу. Далеко внизу. Очень далеко, черт побери!

– У кого длинные веревки? Стармех, фонарь! Цукоша, давай обвязку. Да шевелись, аппендицит хренов! – Близкий выход вдохновил Вомбата, голос снова построжал.

Сзади завозились, толкаясь и тихо переругиваясь.

– Мужчина! Вы мне все ноги отдавили! – вдруг пронзительно, по-бабьи, заверещал Пурген. – Сколько-таки можно прижиматься? Дама, вы на следующей сходите?