Нил Стивенсон - Алмазный век, или Букварь для благородных девиц

Однажды летом, когда он жил в Эймсе и работал лаборантом в солидном государственном институте, случилось наводнение, и город на несколько дней превратился в остров. Вместе с соседями Финкель-Макгроу три недели кряду строил дамбы из мешков с песком и рифленого пластика. Снова его изумила реакция средств массовой информации – журналисты налетели тучами и с явным удивлением передавали, что никто не грабит опустевшие дома. Урок, полученный после крушения самолета в Су-Сити, получил новое подтверждение. Живой контраст являли беспорядки, случившиеся за год до того в Лос-Анжелесе. Финкель-Макгроу начал приходить к убеждению, которое определило его последующие политические взгляды, а именно, что люди, не будучи различными генетически, крайне разнятся культурно, и что некоторые культуры просто лучше других. Это была не субъективная оценка, а здравое наблюдение; он видел, что одни культуры процветают и распространяются вширь, другие приходят в упадок. Такой взгляд разделялся в то время практически всеми, но еще не высказывался вслух.

Финкель-Макгроу вышел из Университета без диплома и вернулся на ферму, которой руководил в последующие несколько лет: у матери нашли рак груди, отец полностью посвятил себя больной. После смерти матери Финкель-Макгроу переехал в Миннеаполис и устроился в компанию, созданную одним из его бывших преподавателей. Фирма выпускала сканирующие туннельные микроскопы, которые позволяли разглядывать и переставлять отдельные атомы. В то время новинка представляла чисто научный интерес, и заказчиками выступали крупные исследовательские институты. Однако для человека, интересующегося нанотехнологией, лучшего было не сыскать. Финкель-Макгроу увлекся новым направлением и целыми вечерами пропадал на работе. При его самоуверенности, упорстве и способностях ("усидчив, толков, но звезд с неба не хватает"), ему просто суждено было стать одним из пионеров нанотехнологической революции, а фирме, которую он основал через пять лет после переезда в Миннеаполис – удержаться на плаву и влиться в Эпторп. Так же неизбежно он должен был в последующие годы направлять политический и экономический курс Эпторпа, чтобы в конце концов стать обладателем солидного пакета акций.

Он по-прежнему владел родительской фермой в Айове, как и прилегающими к ней сотнями тысяч акров, которые обратил в высокотравную прерию со стадами бизонов и живыми индейцами (те внезапно обнаружили, что скакать на конях за добычей много веселее, чем валяться в канавах Миннеаполиса или Сиэтла). Большую же часть времени он проводил в Новом Чжусине – своем, фактически, герцогстве.

– Связи с общественностью? – спросил Финкель-Макгроу.

– Сэр?

Современный этикет значительно упростился; в таком неформальном разговоре обращение "ваша светлость" было бы неуместно.

– Ваш отдел, сэр.

– Инженерный. Индпошив.

– Вот как? Я думал, Вордсворта узнают только гуманитарии из пиар.

– В данном случае это не так. Я инженер. Недавно назначен в Индпошив. Так случилось, что выполнял работу именно по этому проекту.

– Какую?

– В основном связанную с ПИ, – отвечал Хакворт. Допустимо предположить, что Финкель-Макгроу следит за развитием науки и узнает сокращение от "псевдоинтеллект", а возможно, даже оценит такое допущение с его стороны.

Финкель-Макгроу просветлел лицом.

– Знаете, в моей молодости это называлось ИИ – искусственный интеллект.

Хакворт позволил себе коротко улыбнуться.

– Полагаю, что в дерзости есть своя положительная сторона.

– И как здесь применялся псевдоинтеллект?

– В основном по линии МФС, сэр. – (Империал Тектоникс отвечала за остров, здания, растительность, Машин-Фаз Лимитед – за все, что движется.) – Птицам, динозаврам и тому подобному вполне довольно стереотипного поведения, но кентавров и фавнов мы хотели сделать более интерактивными, чтобы создать иллюзию разумности.

– Что ж, очень, очень хорошо, мистер Хакворт.

– Спасибо, сэр.

– Мне прекрасно известно, что в Индпошив переводят лучших. Не объясните ли, как пристрастие к романтическим поэтам помогло вам достичь нынешнего вашего уровня?

Хакворт опешил. Он постарался ответить так, чтобы это не прозвучало похвальбой.

– Надеюсь, человек в вашем положении не видит здесь никакого противоречия.

– Человек в моем положении не назначал вас в Индпошив. Это сделал человек в совершенно другом положении, и я опасаюсь, что такие люди очень даже склонны видеть противоречие.