Мэтью Стовер - Герои умирают

Смерть для Кейна была похожа на солнце – он не мог долго смотреть ни на то, ни на другое. Невольно он задумался о том, что его бесчисленные жертвы, включая Крила и Тоа-Фелатона, обязательно станут поджидать своего убийцу, но потом выбросил это из головы.

«В лучшем случае у меня есть надежда отправить Шенну на Землю живой. А после этого уже не важно, выживу я или умру, выиграю или проиграю. Как только она окажется в безопасности, мне на все будет наплевать».

– О чем ты думаешь? – Ма'элКот наклонился вперед, изучая лицо Кейна, – Ты принял какое-то решение, я вижу. Расскажи о нем. Сейчас же.

– Я понял, – ответил Кейн, – что мне больше нет нужды быть с тобой вежливым.

– Да ну? – Ма'элКот казался скорее заинтересованным, чем удивленным.

Кейн пожал плечами и одарил императора циничной полуулыбкой.

– Если б я не был нужен тебе для поимки Саймона Клоунса, я бы уже умер. Ты сам так сказал, Вот и выходит – глупо суетиться, пытаясь угодить тебе.

Интерес в глазах императора начал меркнуть, а в рокочущем голосе прозвучала легкая угроза.

– Глупо ли?

– Будь умнее: согласись с фактами и не мешай мне действовать в соответствии с ними.

– Умнее… да… – проворчал Ма'элКот. Утвердив локти на столе, он переплел пальцы у лица. – Умный человек приспосабливается к миру, глупец же пытается приспособить мир к себе. В итоге прогресс зависит от глупцов.

«Это же Шоу!» – поразился Кейн. Это любимая цитата Дункана – откуда взял ее Ма'элКот? Как он может цитировать земного автора, да еще запрещенного, в…

– Я знаю. – Улыбка Ма'элКота занималась медленно, как заря. – Однажды ты процитировал эти слова мне, а я ничего не забываю.

«Ну, хватит этой дури», – подумал Кейн.

– Хорошо, я сдаюсь.

Кейн раздраженно мотнул головой.

– Я пытался понять, откуда я тебя знаю. То есть мне известна твоя репутация еще с Равнинной войны и борьбы за престол; я видел, что ты совершил в Анхане, но я не могу избавиться от ощущения, что мы встречались; мне знакомы твои манеры, специфика речи, особенно то, что каждое второе твое предложение является замечанием о природе реальности или еще о чем-нибудь… Я знаю, что где-то мы уже сталкивались, но будь я проклят, если могу вспомнить поточнее. И будь я проклят, если могу понять, как я ухитрился забыть человека ростом семь футов и весом в триста сорок фунтов, да еще с внешностью модели для скульптора.

– А, льстим… – Смешок Ма'элКота дрожью отдался в груди Кейна. – Мы действительно знакомы, Кейн. Ты мог бы сказать, что встречал меня в моей прежней жизни. Однажды мне пришлось нанимать тебя на работу.

– Правда?

– Правда. Какое-то время мы работали довольно тесно. Это было… да, лет семь назад, перед самой Равнинной войной. Я нанял тебя, чтобы ты добыл корону, когда-то принадлежавшую Дал'канниту Тысячерукому.

Кейн застыл с разинутым ртом.

– Шутишь!

Император самодовольно покачал головой.

– Нет. Ты знал меня под именем Ханнто из Птерайи, а мое довольно непритязательное прозвище звучало как «Коса».

– Ханнто… – недоверчиво выдохнул Кейн. – Так ты – Ханнто-Коса?

Человек, нанявший Кейна похитить корону Дал'каннита, был самым настоящим магом – скользкий тип с крысиной мордочкой и нечистой кожей, лет на десять постарше Кейна. Ханнто был адептом, но владел не слишком симпатичным мастерством: он специализировался в некромантии, чтобы иметь средства на свое хобби – коллекцию реликвий различных исторических фигур. Корона была единственным артефактом, оставшимся от легендарного липканского военачальника Дал'каннита, позже ставшего олицетворением бога войны. Корона исчезла после Джеретской революции более трехсот лет назад, однако Ханнто удалось получить кое-какие сведения о ее местонахождении. Но сам Ханнто… Это был жалкий слабак, Кейн мог бы пришибить его одной левой; за впалую грудь и сутулую спину маг и получил прозвище «Коса». А Ма'элКот был… ну… Он был Ма'элКотом.

– Я не Ханнто-Коса, – сказал император. – Я был Ханнто-Косой несколько лет назад, А теперь я Ма'элКот. Император Анханы. Щит Проритуна, Лев Белой Пустыни и прочая, и прочая.

– Не могу поверить…

Император улыбнулся, явно наслаждаясь растерянностью Кейна.

– Чему же ты не можешь поверить? С помощью силы, данной мне короной и еще несколькими артефактами, которые я собирал много лет, я изменил себя. – Он потянулся, как просыпающийся ото сна лев. – Я сделал себя таким, каким всегда хотел быть. Что же тут странного? Разве ты, Кейн, не поступил так же?