Виктория Угрюмова - Имя богини

– Ты, наверное, и легенды собираешь, – обратилась она к альву, – сказания, предания?

– Как же, как же! У нас фольклор невероятно богатый, можно гордиться. Это у варваров на севере, говорят, все крайне примитивно, а наши легенды и мифы хороши, поэтичны и, что главное, близки к истине. Вообще-то, – добавил он некстати, – нам с вами очень повезло, что мы повстречали дикую охоту.

– Отчего же? Тебе, Воршуд, поохотиться не терпится?

– Да нет. Вы ведь не из этих мест, – полуутвердительно-полувопросительно обратился он к Каэ, это сразу видно, знаете ли. Здесь в последнее время стало невыносимо жить. Нечисти всякой развелось – не перечислить. Выродки страшные, невоспитанные, жуткие. Вампиры всех мастей, людоеды. Эльфы какие-то искореженные: вроде эльф, а нападает на своих. Оборотней всяких тоже не сосчитать. Это они от Арескои попрятались, но даже он с ними управиться не может. Убьет десяток-другой, а на их месте словно песчинок на морском дне прибавляется. Жуть, одним словом.

– Ну а как же братец Охотника?

– Так ведь он над этой нечистью невластен. Она ему не опасна, а он ей – как всякий прочий – опасен только в сражении. Вот они к братьям и не суются. Так, интеллигентов вроде меня подстерегают. Соседние селения за пару лет полностью опустели. И одно эльфийское чуть ли не вдвое сократилось. Горе, да и только.

– Думаешь, в городе лучше?

– Думаю, в городе свои напасти. Но попробовать все-таки стоит. Глупо, знаете ли, сидеть на месте и ждать, пока придут и тебя съедят.

– Резонно, – согласилась Каэ.

– А вы далеко ли? В гости в Аккарон или дальше?

– Дальше, в ал-Ахкаф...

Воршуд поперхнулся и уставился на Каэтану своими огромными круглыми глазищами.

– В ал-Ахкаф без отряда наемников, без дружины? Благородная госпожа представляет себе всю серьезность своего предприятия?

– Представлю со временем.

– Но как же? Вас что, никто не предупредил? Это же невозможно, знаете ли.

– Мне нужно попасть в ал-Ахкаф любой ценой.

– Клятва, – понимающе кивнул Воршуд.

– Вроде того.

– Тогда дело другое, но благородной госпоже надо поискать себе надежных телохранителей. А еще лучше дождаться каравана на восток. С караваном оно все безопаснее. Хотя и караваны теперь исчезают почем зря. Смутные времена настали. Смутные и давно уже предсказанные.

– Кем предсказанные?

– Среди наших народов – эльфов, альвов, да и у прочих, даже у людей, – бытует такая легенда. Жил некогда великий мудрец Олорун. Кем он был, теперь доподлинно не известно, и все в Арнемвенде до хрипоты спорят по этому поводу. Эльфы, известно, считают его эльфом, гномы – гномом, люди – человеком, ну и прочие не отстают, а я так думаю, что он был из тех древних существ, которые жили еще при первых богах.

Так вот, он предсказал, что, создав Арнемвенд, Древние боги уйдут на покой. И тогда коварный Веретрагна – бог всех козней, злобы и зависти – выпустит наружу все худшие человеческие качества. А с расцветом зла в человеке обретет силу и древнее Зло. Будет сначала потеряно, а после найдено Имя Сути. И тогда уже начнется Возрождение. Все это Олорун достаточно пространно и обстоятельно изложил в своей книге предсказаний – Таабата Шарран. Но полного экземпляра этого произведения ни один смертный никогда не видел. А разве у вас, в вашей земле, благородная госпожа, нет своих предсказателей?

– В принципе есть. Или были. Были – это уж точно. Например, Нострадамус. Спустя много веков после того, как он написал свои предсказания, им нашли применение. Но его предсказания всегда отождествлялись с событиями после того, как они происходили.

– Так со всеми предсказаниями, – философски заметил Воршуд, – вот и я думаю, что худшие свои качества любое существо проявляет гораздо охотнее, чем лучшие. Так что эта часть предсказания Олоруна не подлежит сомнению. А что касается Имени Сути, то как его можно потерять, если его до сих пор никто не знает; ну да не мне судить. Кстати, об именах. Странное имя – Нострадамус, это в какой же земле такой язык?

– Во Франции, – не задумываясь брякнула Каэ и пожалела, но поздно.

Альв-высоко поднял брови:

– В географии я всегда разбирался неплохо и в карте Варда ориентируюсь как в собственном доме, но о Франции не слыхал никогда. Это где же может быть?

Каэтана выругала себя за невнимательность: если часто допускать такие ошибки в чужом и незнакомом мире, то в живых надолго не задержишься. До сих пор ей, конечно, везло, но сколько еще это будет продолжаться? С другой стороны, ей был крайне нужен кто-нибудь, кто мог бы помочь советом или рассказать все, что ее интересует. А выуживать у альва сведения хитростью заняло бы слишком много времени и рано или поздно вызвало бы вполне обоснованные подозрения. Поэтому она решила довериться своему спутнику, справедливо рассудив, что хуже, чем сейчас, вряд ли будет.