Елизавета Абаринова-Кожухова: Холм демонов

И вдруг из толпы князева воинства, стоявшего понурив головы, раздался блеющий голос:

– Князь, не вели казнить!…

– Это еще кто? – брезгливо спросил Григорий.

Из толпы выпростался мужичок в драной рубахе и грязных портках.

– Это я, я разбойник! Я потомственный лиходей и душегуб!

– Откуда он здесь взялся? – процедил сквозь зубы князь.

– С войском прибежал, – услужливо доложил Каширский.

– Так ведь все бежали, – развел ручонками грозный атаман. Правда, уже бывший.

– Херр Григорий, – зашептал князю в ухо стоявший за его спиной Херклафф, – отдайте его мне. Их бин его кушать.

– Ведьму с котом надо было кушать. – небрежно бросил князь и продолжил уже громче: – Настоящему злодею всегда найдется место при моем дворе. – Григорий выдержал паузу. – Будет выгребать навоз на конюшне. А такие солдаты, – он произнес это слово, как выплюнул, – мне даже и на это не нужны.

Дама В Черном придвинулась бочком к униженному и оскорбленному Соловью.

– А ты мне понравился, – шепнула она, – там, на дороге. Завтра вечером я приду к тебе на конюшню.

Чувственный оскал дамы был последней каплей. Нервы Петровича не выдержали, и он, великий злодей и душегуб, восстановитель справедливости, гроза богатеев, рухнул без чувств, как куль с дерьмом.

Несмотря на то, что стрелки на «Командирских» часах майора Селезня давно перевалили за полночь, веселье в загородном царском тереме было в полном разгаре. Царь Дормидонт, который со вчерашнего дня не пил ничего крепче кваса, с удивлением обнаружил, что для истинного веселья вовсе не обязательно употребление вина и прочих горячительных жидкостей – главное, было бы общество приятных и симпатичных тебе людей.

Остальные употребляли, но в меру. Каждый в свою. Майор пил на брудершафт с правой головой Змея Горыныча, то есть с воеводой Полканом.

– Ты мужик, и я мужик, – говорил Селезень, – сладим!

– Конечно, сладим, – радостно соглашался Полкан. Так как майор угощал его очищенной пшеничной водкой из царских погребов, а не самогонкой от Бабы Яги, то воевода не дурел, а наоборот – чувствовал прилив новых идей: -Иваныч, когда ты с Василием снова пойдешь на князя Григория, то действуй по строгим правилам нашей военной науки. А коли поймаешь этого заморского чародея, так первым делом зови меня – я из него душу вытрясу, но заставлю нас расколдовать.

– Будет сделано, Полкаша, – деловито отвечал майор, целуя воеводу прямо в зеленую морду. – Да я сам из него душу вытрясу, дабы неповадно было моего лучшего друга обижать!

Употребляемая Полканом высококачественная водка оказала благотворное воздействие и на его соседку – среднюю голову, то есть княжну Ольгу, обычно бывшую не в духе вследствие состояния, которое в народе называется «во чужом пиру похмелье».

Ольга охотно беседовала с царевной Танюшкой, которая интересовалась, какие подвенечные платья были в ходу два века назад.

– Да какая разница, дорогая царевна, в каком платье под венец идти, -говорила Ольга, – лишь бы по своей воле и за хорошего человека. Вот тебе повезло, так будь счастлива.

– А я уж и так счастлива! – чуть не запрыгала царевна. И погрустнела: – Жаль только, не могу я тебя, Ольга Ивановна, пригласить к себе на свадьбу.

– А ведь и я тоже могла быть счастлива, – тяжко вздохнула Ольга. – И как этот пес Григорий охмурил меня? Не иначе ему тот заморский колдун помог… А у меня был другой жених – умный, статный, храбрый, он даже Григорию не боялся в глаза говорить, что про него думает. И когда узнал о моем замужестве, то я не услышала от него ни слова упрека. – С огромного круглого глаза княжны скатилась горючая слеза. – Но и его постигла столь же страшная участь…

– Он? – догадалась Танюшка, чуть заметно кивнув в сторону левой головы.

– Да, – кивнула княжна. – Боярин Перемет. Увидела бы ты его лет двести тому обратно…

Перемет, к счастью, не прислушивался к разговору двух высокородных особ – он беседовал с детективом Дубовым. Василий, уже прикидывая возможность экспедиции в Новую Ютландию, расспрашивал Перемета об этой стране.

– По правде сказать, я мало что знаю об этой стране, – отвечал Перемет. – Мы туда вообще-то не суемся. Там чуть не каждый третий мнит себя славным витязем, а для любого из них истинная радость повоевать с драконом, а уж убить дракона… Хотя на что нам такая жизнь? – вздохнул Перемет. -Не станешь ведь каждому встречному объяснять, кто такой Змей Горыныч на самом деле! Слыхал только, что Ново-Ютландский король Александр очень сильно зависит от князя Григория и вынужден чуть не во всем ему подчиняться.