Глен Кук - Тьма всех ночей

– Вот на это я и пытаюсь найти ответ. Более того, почему, преследуя Непанту после Ива Сколовды, он преждевременно их распустил? Около пятидесяти горцев попали тогда в ловушку, строенную Турраном для бин Юсифа.

– Он закончил свою работу.

– Верно. Кто-то захотел выставить нас из Ива Сколовды. И захотел достаточно сильно, чтобы согласиться на те безумные цены, которые бин Юсуф заламывает за свою работу. И это не были приверженцы короля. Припомните, он приступил к работе в холмах еще до того, как мы взяли город.

– Ясновидение, – прорычал Брок. – Некромантия. – Он скривился так, будто откусил кислое дикое яблоко. – Звездный Всадник?

– Возможно. Но перейдем к основному вопросу. Он убивает шпионов, пока его армия еще только набирается. Зачем?

– Готовится нечто крупное, – предположил Вальтер.

– Блестяще. И это нечто, что нам не нравилось в долинах. Нечто, что начиналось раньше, а мы не обращали внимания. Что?

Турран разговаривал в стиле, предполагающем, что его незнание было риторическим приемом – до последнего и простого «Что?». Стало ясно, что он тоже озадачен.

– Мы лучше пересидим и выждем, пока не выясним, – сказал Вальтер.

– Мы можем здесь продержаться, пока у нас есть Рог. – Бормоча, он добавил: – Это должен быть Всадник. Пытается получить Рог обратно.

– Теперь план. Мы малочисленны, но я сомневаюсь, что они нас одолеют. Если мы сможем продержать их до зимы, мы их сметем. Они будут захвачены непогодой на ненадежных дополнительных фронтах. Я полагаю, они отойдут с первым снегом и разойдутся, как только получат долины.

Ни Ива Сколовда, ни Двар не смогут удержать вместе. Для этого у них нет ресурсов.

– А на следующее лето они снова увидят нас на своей территории, только сопротивляться будут меньше, – осенило Вальтера.

– Как бы то ни было, звучит неплохо, – пробормотал Брок. – Но хотел бы я лучше знать о том, что готовится.

– Ты! – сказал ему Турран. – Я предводитель в осаде. А ты сделай эту кучу камней непробиваемой. А теперь пора рассказать остальным. И держитесь повеселее, обратите все в шутку. Смейтесь, когда будете выходить отсюда, потому что какой-нибудь идиот может прийти за нами.

Турран и его братья вошли в Большой зал, где объявили о предстоящей осаде.

Салтимбанко и Непанта брели по леденящим переходам, до апартаментов принцессы в Колокольной башне. Непанта села перед большой рамой и начала вышивание. Салтимбанко упал в уют большого набитого гусиным пухом кресла у очага. Служанка принесла подогретое вино и исчезла.

Гостиная Непанты – возможно, самая уютная в Вороньем Грае, – была заполнена женскими вещами. В углу висел забытый летний костюм, стол был заставлен редко используемой косметикой. Ковры на полу, занавеси на стенах, ароматы духов в воздухе – все говорило, что здесь обитает женщина.

Эта комната была полна сонного уюта, такого умиротворяющего, что Салтимбанко не мог оставаться бодрствующим. Через какие-нибудь пять минут после прибытия он ушел в мягкое посапывание.

Оставив свою вышивку, чтобы расчесать волосы, Непанта бросила на гостя взгляд, удививший бы ее саму, если бы она знала, что он выражал. И задумалась об этом человеке. Он словно впрыгнул в реальную жизнь уже вполне взрослым, незадолго до прибытия в Ива Сколовду.

Прошлое? Было ли оно вообще у Салтимбанко? Наверняка, хотя мало кто гордился бы им, будь оно их собственным.

Его самые ранние воспоминания относились к плутовской юности, проведенной в компании слепого и пьянчуги-садху. (Этот святой человек был законченным мошенником и источником многих неверных сведений, приведших к теперешнему положению.) Они странствовали между Аргоном, Некремносом и Тройес, иногда забредая в Матаянгу. Этот садху рано воспитал в Салтимбанко стойкое отвращение к честной работе, а от слепца и других, в чьей компании они путешествовали, он получил совершенные знания щипачества, ловкости рук, чревовещания и всякого фиглярства, которые теперь использовал для уверения окружающих в своих магических способностях.

После сведения старых счетов с садху в стилетончайшей авантюры (старик обращался с ним как с рабом), обокрав, обжулив и доведя до вражды половину Среднего Востока, Салтимбанко сбежал на запад. В Алтее он присоединился к карнавалу вел цыганскую жизнь в западных королевствах, Иногда он объявлял, что его имя – Насмешник, исходя из образа, разыгрываемого в фарсах, но это не было правдой. Когда он не был на сцене или на сидел в будке, как «Маг Магелин», то смешивался с толпой и срезал кошели. Он был очень удачлив. Но однажды он срезал не ту завязку кошеля и почувствовал, что его запястья зажаты мертвой, хваткой. Он обнаружил, что смотрит в темное орлиное лицо, хищные глаза… Он дернулся, чтобы освободиться, используя приемы, освоенные на Востоке. Сопротивление было безрезультатным.