Элеонора Раткевич - Слушай, флейтист!

– Что ты от меня хочешь? – нелюбезно спросил Конт, оборвав свист.

– Надрать тебе уши, – серьезно ответил Кен. Конт хотел было отодвинуться на всякий случай, но передумал. Бесполезно. И глупо.

– Не любишь выглядеть дураком? – прокомментировал Кен его подавленный порыв. – Вот и я тоже. А ты меня таким дураком выставил, что только держись. Я ведь думал, что ты тоже убивал.

– Ты о чем? – похолодевшими губами спросил Конт.

– О болоте. Об Ассаме. О засаде на меня. О упырях.

– Тебя убивать никто не собирался, – после паузы ответил Конт. – Ждали другого подонка.

– А подвернулся я? Очень мило.

– Как ты догадался? – замолчав, спросил Конт.

– Подумаешь, загадка, – вздохнул Кен. – Упыри – не клановые, не бродяги, не торговцы и не ниндзя. Словом, всякая шваль, которой нигде нет места. Нигде они не могут прийтись по сердцу.

– Это мне ничто не по сердцу, – отрезал Конт.

– Да? Интересно. Им, значит, ничего не нравится?

– А что в этом мире вообще может нравиться? – с вызовом спросил Конт. – Кланы, которые не хотят пачкаться и предоставляют защищать себя наемным убийцам? Или, может, сами наемные убийцы?

– Хорошо, – неожиданно согласился Кен. – Что ты можешь предложить?

Тишина повисла, как клочья тумана на кустах.

– Что ты можешь предложить? – заинтересованно повторил Кен.

– Не знаю, – хмуро ответил Конт. – Что-нибудь.

– А точнее? – настаивал Кен. Ответа он не дождался.

– Вот в этом все дело, – заключил он. – Когда человек знает, чего он хочет, он это делает. Когда не знает, убивает. Это проще всего. Ты мне не ответил. И ни один из твоих разлюбезных упырей не смог бы.

– С чего это они вдруг мои? – окрысился Конт.

– Прелестно. Значит, тебе ну так-таки ничего не нравится. И упыри тебе тоже не нравятся. Ты просто прелесть. Но что же тебе нравится?

Конт не то пожал, не то передернул плечами.

– Я вот тебе точно не нравлюсь.

– Конечно, – ответил Конт, дерзко блестя глазами.

– А почему, дозволь спросить? – мягко произнес Кен.

– Потому что ты – ниндзя, – быстро, уверенно ответил Конт.

– Значит, я тебе не по душе, потому что я ниндзя? Ну, будь я кем другим, что бы изменилось? Стэна ведь ты не любишь, потому что он клановый.

Конт злобно замолчал.

– Ладно, – вновь неожиданно согласился Кен, – попробуем зайти с другого конца. Тебе не нравилось то, что было. Но ведь сейчас многое меняется.

– Вот это мне больше всего и не нравится, – упрямо возразил Конт.

– Почему?!

– Было пакостно, но было. А теперь… где ты видел перемены к лучшему?

– Я о другом. Если тебе что-то не нравится… очень трудно что-то сделать, пока дуб крепок и корни его целы. Но сейчас дуб спилен, и от нас зависит, сделаем мы лодку или скамейки.

– Можно подумать, я что-то могу один.

– Вот это ты брось. Всю эту кашу заварили мы с Джой. Если есть куда приложить силу, не надо бить, достаточно коснуться. Старая мудрость ниндзя. Так-то. Просто ты не знаешь, что ты хочешь сделать из дуба, лодку или скамейки?

– А ты что хочешь сделать? – вызверился Конт. – Ты знаешь, чего ты хочешь?

– Я еще и не то знаю, – беззаботно ответил Кен. – Я знаю, чего хочешь ты.

Конт было вытаращил глаза, но опять-таки вовремя опомнился.

– Да? И чего же это я хочу? Скажи, раз такой умный.

– Вот ведь наказание, – обреченно вздохнул Кен. – Ладно. Сам просил. Ты хочешь, чтобы уже был вечер. Сидеть вечером у очага. Ждать, пока Рими наконец нас накормит. Смотреть, как Джой пытается не уснуть. Слушать, как Стэн произносит такие заумные шутки, что только Джой их понимает, и то с трудом. Утащить и спрятать мою кружку так, чтоб я не заметил. Потом удрать на террасу и Хасси с собой сманить. Зажечь там сигнальный костер и дежурить до утра. Поймать лягушку и сунуть ее Хасси за шиворот. Словом, стать своим. Хоть где-нибудь.

– Я не привык ходить стадом, – отрезал Конт, до сей поры завороженно слушавший Кеновы импровизации.

– «Не привык» и «не хочу» – вещи разные, – ответил Кен, пряча улыбку. – И не стадом. Я не буду настаивать, иначе ты никогда в этом не признаешься. Ты ведь из тех, кто может назло взять и повеситься.

Конт презрительно фыркнул.

– Так что хватит сидеть на лужайке и изображать пень. Я не зову тебя сейчас, до вечера еще есть время. Но, честное слово, хватит ходить по миру с выражением на лице.

– Каким это еще выражением?

Кен скорчил уморительную гримасу мировой скорби пополам с горькой иронией. Как всякий ниндзя, он был отличным актером. Казалось, у него даже вытянулось лицо, исчезли скулы, а ресницы удлинились чуть не вдвое.