Гельмут Пеш - Повелители времени

– Я могу это засвидетельствовать, ибо сам держал эту книгу в руках.

– А кто ты такой? – съязвил адверсариус.

– Fabianus Alexis, Baccalaureus Artium Civisque Universitatis Altae Thurionis. [Фабианус Алексис, бакалавр искусств и гражданского права Аллатурионского университета (лат.)]

Шепот нарастал.

– Император, это император!

Тотчас поднялся еще один свидетель:

– Я тоже. Gilfalas Talariensis, Baccalaureus Artium Civisque. [Гилфалас Талариэльский, бакалавр искусств и гражданского права (лат.)]

– И я, – присоединился третий, маленький и приземистый, внушительных размеров, на котором красовалась коричневая мантия. – Burorinus Balorini Filius, Baccalaureus[Бурорин, сын Балорина, бакалавр (лат.)] и так далее и тому подобное. И осла я знаю тоже, – добавил он напоследок.

Магистр Квазинус покраснел. Ректор злобно улыбнулся.

– Достаточны ли вам свидетельства этих безупречных студентов, уважаемый коллега? – прошептал он. И угнетенным голосом добавил: – Не становитесь сами asinus, Квазинус!

Тот проглотил подступившую к горлу желчь и с силой захлопнул рукопись.

– Quod concendendum est. [Экзамен сдан (лат.)]

Тотчас на Кимберона Вайта была накинута красная мантия, а на голову ему надет берет. Затем ректор произнес слова, которые звучали в подобной ситуации уже в течение многих столетий:

– Ego pro tempore Universatis Altae Thurionis ordinarius te Cimberonum magistrum nomino, nominatum pronuntio, pronuntiatum prodamo. Gratulor! [Я, действующий глава Аллатурионского университета, посвящаю тебя, Кимберон, в магистры и провозглашаю названным. Поздравляю! (лат.)]

Кимберон и его друзья сидели в «Черном ките» за кружками пива, пока их головы не стали тяжелыми.

Магистр Кимберон заплетающимся языком спросил у своего друга, императора:

– Скажи мне, Ф-фабиан, что с книгой... и ослом... ты мне хотел лишь помочь?.. И это не правда... это неревно... э-э... неверно...

Но Фабиан не согласился с этим:

– Все имеет свою подлинность... и со временем, мой друг... однажды...

– О! – воскликнул Ким.

Но день, когда все должно было проясниться, все не наступал, и, в конце концов, Ким забыл об этом.

Прошел год, за ним, согласно вечному круговороту времени, следующий. Однажды из Империи пришло известие, что Фабиан и его супруга стали родителями наследника, которому дали имя Талмонд Юлиан. Ким отправил поздравления на листе бумаги ручной выделки, написав их разборчивым почерком ученого, а потом позабыл и про это.

По первоначальному плану обладатели колец должны были встречаться в Альдсвике каждый год. Потом появился уговор повторять эту встречу раз в семь лет, поскольку император не мог каждый год предпринимать столь далекое путешествие, да и остальным это было не так просто.

На первую такую встречу прибыл лишь неизменный мастер Грегорин. У остальных были основательные причины для отсутствия. Фабиан собирался воевать с восставшими восточными провинциями. Гилфалас унаследовал трон своего отца, короля Инглариона, после его кончины. Бурорин предпочел остаться рядом со своей беременной женой. От карликов из глубин Зарактрора не было вестей уже два года. А что с Высоким Эльфийским Князем, не знал никто. Вскоре пришла радостная весть от Бурорина и Марины. У них родилась девочка, которую назвали Бурина, что магистр Кимберон посчитал не слишком остроумным. Впрочем, в выборе имен гномы никогда не отличались оригинальностью. И когда через три года у них появился страстно желаемый сын, то на стене дома было вырублено имя Брегорин.

Так проходили годы. Помещик Родерих Финк, ставший к этому времени зрелым мужем, взял на себя тяготы управления Эльдерландом, освободив тем самым Кима, так что теперь магистр Вайт мог всецело посвятить себя научным изысканиям. Но он все-таки не оставлял надежды увидеть старых друзей. И вот, в ожидании очередной встречи в Альдсвике, всем им он отправил письма.

Это было великолепным осенним днем 792 года по летосчислению фольков.

В саду перед своим домом магистр Кимберон выстроил беседку. На ней были развешены разноцветные фонарики, которые зажигались при наступлении вечера. Император со своей супругой сидели на почетном месте, в креслах, специально доставленных из ратуши. Естественно, здесь присутствовал и бургомистр в сопровождении жены и сына, долговязого юнца, не знающего, куда деть свои длинные руки и ноги. Но Альдерон дураком отнюдь не был. Чтению и письму его обучал сам магистр Кимберон. Мальчик уже сейчас делал немалые успехи в обращении с цифрами. Кроме того, он умел внимательно слушать – качество удивительное для его возраста. Юный принц Талмонд, одетый в красные одежды, напротив, скучал в присутствии взрослых.