Робин Хобб - Странствия убийцы

Брат, брат, брат! – отчаянно скулил волк внутри меня, и Баррич, шатаясь, отступил назад с нечленораздельным криком. Через мгновение я сглотнул и пробормотал:

– Сон, вот и все. Прости. Я еще не проснулся. Просто ночной кошмар.

– Я понимаю, – сказал он отрывисто, и потом более мягко: – Я понимаю, – и вернулся в свою постель. Я знал, что он понял только, что не может ничем помочь мне в этом, вот и все. Кошмары приходили не каждую ночь, но достаточно часто, чтобы я боялся ложиться в постель. Баррич делал вид, что спит, в мои тяжкие ночи, но я знал, что он бодрствует и лежит молча, пока я выдерживаю свои ночные битвы. Я даже не запоминал эти сны, только выворачивающий душу ужас, который они приносили мне. Я чувствовал страх и раньше. Часто. Я испытывал его, когда сражался с «перекованными», бился с пиратами красных кораблей, когда выступил против Сирен. Этот страх предостерегал, понуждал к действию и доводил до самой грани сознания. Но ночной страх был ужасом, лишавшим мужества, когда остается надеяться только на то, что смерть придет и покончит с ним. Я был сломлен и знал, что отдам все, чтобы не испытывать больше боли.

Ничем нельзя облегчить такой страх, так же как и стыд, который приходит после него. Я пробовал ярость, я пробовал ненависть. Ни слезы, ни бренди не могли смягчить его. Он преследовал меня, как отвратительный запах, и окрашивал все мои воспоминания, затуманивая мое представление о том, кем я был. Ни одно мгновение радости, страсти или мужества, которое я мог вспомнить, теперь уже не представлялось таким, каким оно было, потому что мое сознание всегда предательски добавляло: «Да, так было некоторое время, но потом пришло это, и этим ты сейчас стал». Этот изнуряющий страх постоянно терзал меня. С болезненной уверенностью я знал, что, если меня прижмут, я превращусь в ничто. Я больше не был Фитцем Чивэлом. Я был тем, что осталось после того, как страх изгнал меня из собственного тела.

На второй день после того, как у Баррича кончился бренди, я сказал ему:

– Со мной ничего не случится, если ты сходишь в Баккип.

– У нас нет денег, чтобы купить еды, и не осталось ничего, что можно было бы продать. – Он произнес это безжизненно, как будто в этом была моя вина. Он сидел у огня, сложив руки и зажав их между колен. Они дрожали, правда совсем немного. – Нам придется справляться самим. Здесь много дичи. Если мы не сможем прокормиться, значит, заслуживаем голодной смерти.

– А с тобой будет все в порядке? – ровно спросил я. Он посмотрел на меня, прищурившись:

– Что ты имеешь в виду?

– Я имею в виду, что бренди кончился, – сказал я так же прямо.

– А ты полагаешь, что я уже не могу обойтись без него? – Он начинал сердиться. Это стало происходить гораздо быстрее после того, как у нас закончилось спиртное. Я едва заметно пожал плечами:

– Я просто спросил. Вот и все. – Я не смотрел на него и сидел спокойно, надеясь, что он не взорвется.

Но после недолгой паузы он снова заговорил, очень тихо:

– Думаю, нам обоим придется это выяснить.

Я ждал довольно долго. Потом спросил:

– Что мы будем делать?

Он раздраженно взглянул на меня:

– Я сказал тебе. Охотиться, чтобы прокормить себя. Это ты вполне способен понять.

Я отвел взгляд и коротко кивнул:

– Я понял. Я имел в виду… после этого.

– Что ж. Некоторое время мы протянем таким образом. Рано или поздно мы захотим того, чего не сможем достать сами. Кое-что для нас сможет сделать Чейд, если у него будет возможность. Баккип обглодан до кости. Мне придется пойти в город и наняться на работу. Но пока…

– Нет, – сказал я тихо, – я имел в виду… мы не сможем вечно здесь прятаться, Баррич. Что будет потом?

На этот раз была его очередь помолчать. Наконец он сказал:

– Я еще не думал об этом. Сперва это было просто место, где тебя можно спрятать, пока ты поправишься. Потом некоторое время казалось, что ты никогда…

– Но теперь я здесь. – Я помедлил. – Пейшенс…

– Считает, что ты мертв, – перебил меня Баррич, возможно, немного грубее, чем намеревался. – Только мы с Чейдом знаем правду. Пока мы не вытащили тебя из гроба, мы ни в чем не были уверены. Если бы доза была слишком сильной, если бы ты действительно умер от нее или просто замерз в могиле? Я видел, что они сделали с тобой. – Он замолчал и несколько мгновений смотрел на меня. Баррич казался загнанным в угол. Потом он слегка покачал головой. – Я не думал, что ты сможешь выжить после этого, а ведь еще добавился яд… Так что мы не хотели никому давать никакой надежды. А потом, когда мы тебя вытащили… – Он снова потряс головой. – Ты был весь изранен… Ран было так много… Я не знаю, что заставило Пейшенс промыть и перевязать раны мертвеца, но если бы она этого не сделала… А потом… это был не ты. После первых нескольких недель я был в ужасе от того, что мы сделали с тобой. Мне казалось, что мы просто запихнули душу волка в человеческое тело.