Мэри Грин - Муза рекламы

Он сочувственно улыбнулся, улегся на кровать и начал ее целовать, упираясь членом ей в лобок. Андреа застонала и раздвинула ноги. Он встал между ними на коленях и, наклонившись, поцеловал ее в губы. Ей вспомнилось, как глубоко проникал в нее его пенис во время их последнего рандеву, и она согнула ноги в коленях, приглашая его начать любовную игру. Все ее тело пылало от перевозбуждения, соки вытекали из лона в промежность, в клиторе возникла пульсация, анус тревожно сжался.

Филипп покровительственно потрепал ее ладонью по передку, запустил два пальца во влагалище, немного помассировал его изнутри и, вынув оттуда руку, потянулся за баночкой, стоявшей на туалетном столике. Скосив глаза, Андреа смотрела, как он отвинчивает крышечку и смазывает пальцы особым холодящим кремом. Филипп загадочно улыбнулся, перехватив ее взгляд, и стал втирать крем в вульву: сначала в плоть вокруг клитора, потом в наружные половые губы. По бедрам Андреа поползли мурашки. В промежности возникло ощущение прохлады. Филипп наклонился и принялся вылизывать ее своим шершавым языком, доставляя Андреа неописуемое удовольствие. Вот язык коснулся клитора — и тело Андреа задергалось, как от удара током. А когда кончик его языка проник в лоно, она пронзительно взвизгнула и закатила к потолку глаза. Чудодейственная мазь и прикосновения языка и рук Филиппа сводили ее с ума. Он стал с жадностью лизать розовое преддверие влагалища, и она замотала головой, впадая в экстаз.

Громко сопя и чавкая, Филипп впился зубами в сердцевину ее медового местечка и сжал ей пальцами ягодицы. Она изогнулась дугой, стремясь обострить свои ощущения. Ароматный нектар струился из нее ручьями, и Филипп был не в силах отказать себе в его дегустации. Андреа ухватилась за медные прутья спинки антикварной кровати и начала ерзать по упругому матрацу, впадая в неистовство. Ноги она задрала еще выше и, раздвинув их пошире, приготовилась к медленному вхождению в лоно его колоссального пениса.

Филипп не стал мучить ее долгим ожиданием этого сладостного мига. Он поднял голову, пристально посмотрел ей в глаза и, убедившись, что она созрела для совокупления, встал на колени и сжал член в кулаке, Она впилась взглядом в багровеющую головку и облизнулась, живо вспомнив, как ей было приятно сосать его в прошлый раз. Вены пениса надулись, из отверстия на его кончике выступила густая прозрачная капля. Филипп стал мастурбировать, и его любовный инструмент моментально стал не просто большим, а гигантским, Такому причиндалу мог бы позавидовать любой мужчина. Для Андреа этот обожаемый ею орган являлся не только неотъемлемой частью его обладателя, но и предметом ее тайного поклонения. Она никогда не говорила Филиппу, какое испытывает наслаждение, ощущая его пенис внутри себя, и надеялась, что он даже не догадывается об этом.

Охваченная необъяснимым порывом, Андреа подалась вперед и широко открыла рот. Стоявший на коленях Филипп с обаятельнейшей улыбкой позволил ей заглотить свой пенис и погладил ее по голове. Чуть не плача от умиления, она стала облизывать свой тотем, сжав его в руке. Головка едва ли не застревала у нее в горле, мошонка, поросшая серебристыми волосиками, шлепалась по ее подбородку. Она зажмурилась и принялась сосать этот великолепный лиловый леденец, как изголодавшийся по сладкому ребенок.

Филипп, однако, не позволил ей отведать солоноватой начинки и, не без усилия вытянув пенис у нее изо рта, велел ей лечь. Чувствуя себя так, словно бы у нее вынули из глотки тугой кляп, Андреа легла и задрала ноги. Филипп занял исходную позицию между ними, наклонился, так чтобы член уткнулся головкой в ее срамные губы, взял Андреа руками за щиколотки и положил ее ноги себе на плечи. Она сделала глубокий вдох и зажмурилась.

Филипп прищурился, крякнул и вогнал в нее член по самый корешок. Андреа охнула и закусила нижнюю губу. Ее красивое лицо исказилось порочной гримасой. Филипп принялся немилосердно изгонять дьявола из ее убежища, действуя умело и решительно. Вскоре комната огласилась криками и сладострастными стонами.

Андреа показалось, что громадная штуковина, обосновавшаяся в ее заветном местечке, вот-вот раздолбает его до основания. С членами таких размеров она не привыкла иметь дело, поэтому непроизвольно визжала и орала. Влагалище, как ей казалось, растянулось до предела и готово было треснуть. Шейка матки болела от мощнейших ударов по ней толстенной головки. Простыня стала влажной от ее внутренних соков, кожа покрылась испариной, перед глазами поплыли оранжевые круги.