Мэри Грин - Муза рекламы

Подмигнув своему зеркальному отражению, она вышла из кабины лифта, когда ее двери, слегка подрагивая, разошлись в стороны, и, пройдя по коридору до помещения архива, увидела поджидавшую там ее Джоан. Вид у нее, как обычно, был обеспокоенный и озабоченный, однако Андреа это не смутило: за годы их совместной работы она успела узнать эту тридцатисемилетнюю матрону как облупленную и не испытывала при встрече с ней той робости, которую Джоан внушала своей дородной внешностью молодым сотрудницам. Впрочем, и девушки принимали успокоительное после разговора с ней лишь поначалу, а со временем поддавались ее чарам и советовались с ней не только по служебным, но и по личным вопросам, интуитивно воспринимая ее как мамочку и защитницу.

— Ну, как он, Джоан? — деловито спросила Андреа. — Из-за чего, собственно говоря, возникла такая паника?

— Он упал и расшиб себе лоб, но я обработала йодом ссадину, так что оснований для особого беспокойства уже нет, — ответила Джоан. — Однако он все еще в медпункте, отдыхает.

— Тогда какого черта ты меня так напугала? — спросила Андреа. — Нужно было просто заклеить ссадину пластырем.

— Он настоял на том, чтобы я поставила вас о случившемся в известность. По-моему, у него легкое сотрясение мозга.

Андреа усмехнулась, понимая, что Джоан, как всегда, сгущает краски, желая подчеркнуть значимость своего поступка и доказать всем лишний раз, что без нее компании «ДРА» никак не обойтись. Возможно, на уме у нее было и что-то другое.

— Спасибо, Джоан, вы можете быть свободны, — сказала Андреа. — Я поговорю с Тимом и приму все необходимые меры.

Медпункт находился рядом с хранилищем документов, она была в нем всего два раза и плохо помнила, как он выглядит внутри. Собственно говоря, сейчас интерьер этого помещения ей был безразличен, главное, что там находился привлекательный молодой человек с обаятельной детской улыбкой. Она увидела его, как только проскользнула за выкрашенную зеленой краской дверь и замерла на месте.

В комнате, оба окна которой были завешены жалюзи, царил полумрак и пахло антисептиками. Это моментально воскресило в памяти Андреа атмосферу медпункта в школе, куда она приходила, чтобы получить освобождение от уроков или сделать прививку. Ржавое пятно вокруг сливного отверстия в эмалированном умывальнике за стеклянным шкафом с медикаментами странным образом наводило на мысль о ржавчине, разъедающей изнутри всю сверкающую и кичащуюся своим благополучием компанию «ДРА». Андреа вдруг показалось, что она очутилась в Зазеркалье. По спине у нее побежали мурашки, колени задрожали, сердце екнуло, над верхней губой выступила испарина.

Тим лежал на черном кожаном старомодном диване, покрытом бумажной простыней. Косые солнечные лучи, пробивавшиеся сквозь створки жалюзи, падали на его бледное лицо и сорочку, две верхние пуговицы которой были расстегнуты. Зеленый пиджак лежал на ручке низкого кресла, стоявшего у стены, галстук, очевидно, соскользнул с нее на пол. Взгляд Андреа сфокусировался на ссадине на лбу юноши над правым глазом. Повреждение действительно было не опасным для здоровья, во всяком случае, внешне оно выглядело как банальная царапина или порез.

— Мне сообщили, что здесь кто-то упал, — спокойно произнесла она, переводя взгляд на его зеленые брюки, а с них — на блестящие черные туфли. — Как это произошло?

— Я зацепился ногой за провода принтера и шлепнулся головой об пол, — ответил Тим, открыв глаза.

— Нужно было воспользоваться тележкой, а не перетаскивать коробки на руках! — наставительным тоном заметила Андреа и, взглянув на его ширинку, подошла к нему поближе. — Это непростительное пренебрежение правилами техники безопасности. И недопустимое легкомыслие, Тим!

— Но коробка была маленькая и легкая, поэтому-то я и решил, что не стоит ходить из-за нее на второй этаж за тележкой, — ответил юноша и обезоруживающе улыбнулся.

Вновь скользнув по ширинке плотоядным взглядом, Андреа присела на край дивана и дотронулась пальцами до его виска.

— По-моему, это не смертельно, — промолвила она грудным голосом, разглядывая ушиб.

Тим ничего не ответил, но ей показалось, что у него участилось дыхание и громко застучало сердце в груди. Подавив желание взглянуть ему в глаза, Андреа погладила его ладонью по голове и, встав с дивана, отошла к окну.

В комнате воцарилась томительная тишина.

Чувствуя спиной, как прожигает ее копчик взгляд Тима, Андреа спросила, не оборачиваясь: