В Бирюк - Стриптиз

Висбю — главный центр торговли на Балтике до Ганзы. В течение 100 лет немцы ходили в Новгород под Готландским флагом. Купцы из Висбю основали контору в Новгороде, использовали Готландский Gutagard. До основания Ганзейского союза в 1358 году слово «Ганза» не употреблялось на Балтике — готландцы говорили «варяг».

Другая составляющая здешнего трафика — датчане. Готландцы с пруссами не воюют, датчане — несколько раз прошлись «огнём и мечом». И ещё лет двести будут. Дотягиваясь до Эстонии, построят там Таллин (Та Линна — «датская крепость»), создадут нормальное местное датское дворянство. Которое так и не сможет переварить Ливонский орден, выкупивший у датского короля эти земли с городами Таллин и Нарва.

Датские караваны ходят вдоль побережья от Зундов до Старой Ладоги и обратно. Не столь часто, как готландские — не любят их здесь.

Третья часть — новгородцы. Русские купцы постоянно бывают и на Янтарном берегу, и в Гданьске. Зимуют, торгуют. Но поток датских, готландских, немецких кораблей растёт.

«Лениво нам к немцам хаживать».

Новгородцы активно действуют на побережье Финского залива. Однако боярско-купеческая верхушка Новгорода — довольно легковесна. «Купи-продай». Вкладываться, строить крепости, проводить серьёзные мероприятия «по принуждению к миру» племён — функция государства, князя. Княжеская власть — слабая, вотчины у бояр — на востоке, купцы — крутые ребята, но…

В этот устоявшийся режим движения кораблей, людей и товаров, ворвалась парочка подруг — Самборина с Елицей.

Экая хрень! Бабы же! Да что они могут?! Тем более — обе так, с боку-припёку. Даже не владетельные. «Бедные родственники».

Да. Но — отнюдь.

У них есть опыт, взаимная приязнь. Есть мужья, которые им… «потакают». «Подкаблучники»?! — Да хоть горшком назови!

Есть готовность к новизне и самовыражению. Они уже знают — про себя самих — что могут «решать вопросы». Они хотят и способны понять «как». Как найти способы, чтобы сделать свою жизнь приятнее.

А мелочи мелкие — люди, корабли, деньги… А я на что? Хочу, чтобы моим людям было «хорошо».

Торговля между Самбией и Гданьском, конечно, была. Через третьи руки. Лях прусса видит только на острие копья, прусс ляха — только под лезвием топора. Так — столетиями. «Это — все знают!». Более того — некоторые с этого неплохо живут.

А тут вдоль побережья, между Гданьском и Самбией, пошёл прямой караван. Со смешанными командами. Сперва — нурманы с вадавасами, потом — датчане, русские, курши, кашубы и сембы.

Тут-то дистанция напрямую — 120 вёрст! Вдоль побережья — полтораста. Вовсе не те концы, когда сперва на Готланд, там перегрузить, заплатить и обратно.

Расстояние-время-деньги. Прибыль.

Это было потрясение. «Так не бывает!» — орали все. По всему морю.

Увы, закон, сами знаете какого Исаака — не запрещает. Наоборот: «…обратно пропорционально квадрату расстояния». Расстояние — уменьшилось, «квадрат», в денежном выражении — вырос. И «всем» — пришлось заткнуться.

Была масса желающих… «скоммуниздить». В смысле: отнять и поделить. В этих местах манера заткнуть торгового конкурента боевым топором — столетиями.

Харальд Чернозубый, блистая доспехами, выскакивал на борт ушкуя, и, яростно тиская сверкающую секиру, оглашал морские просторы неизвестным здесь кличем:

— Сарынь на кичку!

Постепенно затихая и офигевая к концу фразы.

Потому что огромный, страшный драккар, с резной головой морского змея на носу, с тремя десятками здоровенных вёсел, с сотней яростно орущих и машущих боевыми топорами, мечами и копьями викингов на бортах, несущийся наперерез ушкую, в тридцати шагах — вдруг одевался стеной пламени.

Там взмывали вверх и падали вниз упущенные вёсла, вылетали за борт люди и вещи, трещала мачта и скамейки, неслись крики ярости и боли. А из кормового «чердака» ушкуя высовывался чумазый парнишка-огнемётчик и счастливо сообщал:

— А не худо я им… заелдырил. С проворотом.

«С проворотом» — сопло огнемёта допускает отклонение. Сектор обстрела невелик, но вот же — хватает!

Харальд сплёвывал. В море. Далеко и чёрно. И шёл пить пиво. К вечеру он начинал петь висы с сагами и скорбеть о славных древних временах. Когда славные викинги на славных кораблях сходились бок о бок и славно рубились своими славными топорами… А теперь? Не тот народ пошёл, не тот… «Богатыри — не вы!».

Не-богатыри аккуратно укладывали его спать, подтыкали со всех сторон шкуры, чтобы храпящего и поскуливающего во сне «богатыря» не продуло ненароком. И «Крапчатый Грач» отправлялся искать следующих придурков.