Резник Юлия - Не ты

— По поводу?

— Своего неожиданного визита… Или вообще? — развел руками Самохин.

— Давно ты с ней мутишь?

— Некоторое время.

И снова пауза. Их разговор — сплошные паузы и недомолвки. Сева абсолютно не был готов к тому, что происходило, а, не обдумав ситуацию, действовать — только себе вредить.

— Тебя что-то смущает?

— Господи, ей сколько? Девятнадцать — двадцать?! Давно тебя на малолеток потянуло?

— Это не твое дело, Всеволод, — жестко ответил Самохин сыну, и тот был вынужден проглотить слова отца, уговаривая себя, что он обязательно что-нибудь придумает.

На пороге, неловко растирая руки, застыла Маша.

— Проходи, чего стоишь, как неродная?

— Не хочу помешать…

Она сейчас совсем другая! В красивом делом костюме и с конским хвостом, завязанным на затылке. Сева никогда не видел Муру такой, и тут в его голове будто щелкнуло что-то:

— Это он — твой начальник?! — догадался Богатырев.

Маша перевела взгляд на Самохина и вдруг улыбнулась. Открыто, ничего не тая:

— Начальник, да…

А его, бл*дь, от этой блаженной улыбки еще больше вштырило. Сева хотел, чтобы она только ему предназначалась. И был уверен, что их отношения сдвинулись с мертвой точки еще на студии! Не могло восхищение в глазах Машки быть наигранным. Не могло, бл*дь, и все! Он тогда рисовался перед ней, как последний дебил. Он себя живым чувствовал! Вывернул себя наизнанку той песней. Все, что в голове сидело — озвучил. Он думал, она прониклась…

— Все лучше и лучше… — не смог воздержаться от комментария.

— Так вы расскажете, откуда друг друга знаете? — игнорируя слова сына, поинтересовался Самохин у Маши.

— Ну… Сева мой друг… Ой! Слушай, я только сейчас поняла, почему тебе показался знакомым голос на той записи…

Ну, бл*дь, прекрасно! Они его трек вдвоем случали. Ну, мило же, чё! Сева стиснул зубы, до боли вжимаясь пальцами в деревянный подоконник. У него затылок ломил, и в ушах гудело, будто по соседству гребаные истребители взлетали. А на душе такая муть поднялась, что во рту горечью отдавало, как после дерьмовых колес.

— Севин трек?

— Ага…

И снова улыбка. От уха до уха. Опять не ему! Ну, в какое же дерьмо, господи… Ну в какое же дерьмо превратилась его ср*ная жизнь?!

— Понравился? — не поворачиваясь, спросил Сева, но не потому, что действительно интересовался отцовским мнением, просто… хотелось задеть. Очень хотелось. Чтобы ему так же хе*ово стало, как самому Севе сейчас.

— Ничего. Очень не похоже на все то, что ты делал раньше.

Нет, вы только на него посмотрите! Не зная, можно подумать, что он и правда был экспертом в области творчества сына… А на деле… да что он, мать его, знал?! Сева хмыкнул:

— Я его Маше посвятил. Каждое слово.

И обернулся, глядя на отца в упор. Но тот взгляда не отвел, ответил только:

— Понятно. А к нам пришел… с какой целью?

— К вам? — вскинул бровь Всеволод.

— Да. К нам. Ты что-то хотел, наверное? Или… это визит вежливости?

Да какой тут, мать его, вежливости, когда ему морду расквасить хочется? Так, чтобы нос в мозг вдавить, так, чтобы кровь фонтанами?

— Я хочу съехать от родителей. Ты еще не продал свою хату на Вернадского?

— А что не так с родителями?

— Все так. Просто мальчик уже вырос.

Самохин про себя хмыкнул. Хотел сказать сыну, что взрослые мальчики себя сами жильем обеспечивают, но сдержался в последний момент. Проглотил вертящуюся на языке колкость.

— Квартира все еще моя. Можешь перебираться, если хочешь. Я дам ключи.

— Спасибо, — глядя на него, отчеканил Сева. И Самохину показалось, что это слово далось его сыну с большим трудом. Диму вообще очень напрягло его поведение и намеки. Очень странные намеки, за которые руки чесались — так хотелось отвесить леща. А еще эта ситуация с Машей… Разве в жизни бывают такие совпадения?! Его сын… И его будущая жена… И что-то непонятное между ними. То, что Маша, на секунду замешкавшись, окрестила дружбой, а сам Сева обозначить не потрудился.

— Ладно, я тогда пойду…

— Ключи не забудь.

— Да, конечно… Маш.

— Да?

— Я тут… В общем, меня тут на кастинг пригласили…

— Оу, круто! Поздравляю, Сев! Ты такой молодец.

— Да… Слушай, сходишь со мной, а? В качестве моральной поддержки.

Маша удивленно подняла брови и нерешительно оглянулась на Диму. Вряд ли он будет возражать, все-таки Богатырев (подумать только!) — его сын, но удостовериться в этом не помешает.

— Я не знаю, Сев… У нас сейчас столько работы в офисе, но… Дим, может, мы вместе сходим?