Пауло Коэльо - Одиннадцать минут

Подобного никогда не случалось в Бразилии, а вот здесь, в Швейцарии – сплошь и рядом. Мария обнаружила это явление, когда однажды, открыв дверцу такси, услышала щелчок и ее дернуло током. Она решила, что это машина не в порядке, возмутилась, заявила, что не станет платить, но шофер в долгу не остался и обвинил ее в полном невежестве. Выяснилось, что он был прав – виною всему оказалась удивительно низкая влажность воздуха. После того как Марию несколько раз ударяло током, она боялась прикасаться к любым металлическим предметам, пока не купила в супермаркете браслет, разряжавший скапливавшееся в ней статическое электричество.

Она обернулась к восточному человеку:

– Но ведь это ужасно неприятно!

Нии с каждой минутой все меньше нравился этот диалог. Но, чтобы не устраивать скандала со своей единственной – потенциальной – подругой, она обняла клиента за плечи, чтобы ни у кого не возникало никаких сомнений насчет того, кому он принадлежит.

– Это зависит от того, куда приложить! – засмеялся клиент.

С этими словами он повернул регулятор, и наконечники стали какого-то лиловатого цвета. Потом быстрым движением приложил один к руке Нии, другой – к плечу Марии. Раздался щелчок, но ощущение было совсем безболезненным и больше напоминало щекотку.

Приблизился Милан.

– Пожалуйста, уберите.

Клиент послушно спрятал свой аппарат в футляр. Филиппинка, воспользовавшись этим, предложила ему отправиться в отель. Он был немного разочарован – девушка, появившаяся второй, проявила к Лиловому Посоху гораздо больше интереса, чем та, которая сейчас звала его с собой. Он надел пиджак, положил футляр в кожаную папку и сказал:

– Сейчас их опять выпускают – они вошли в моду у тех, кто ищет непривычных ощущений. Но вот этот экземпляр можно найти только в музее или у антикваров, да и то вряд ли.

Оставшись вдвоем, Милан и Мария переглянулись не без растерянности.

– Раньше видел такое?

– У этого субъекта – нет. Наверно, и в самом деле потянет очень прилично, но он может себе это позволить, потому что занимает видный пост в нефтяной компании. Я видел другие, современные.

– И что с ними делают?

– Засовывают себе... куда-нибудь и просят, чтобы женщина покрутила регулятор. Их бьет током.

– А сами они не могут?

– Могут, могут. Все, что имеет отношение к сексу, можно делать в одиночку. Но люди, слава Богу, пока считают, что для этого дела необходим партнер. А иначе я бы разорился, а ты бы пошла торговать свежей зеленью. Да, кстати, твой особый клиент предупредил, что будет сегодня вечером. Так что, будь добра, никаких приглашений не принимай.

– Не приму. И от него – тоже. Дело в том, что я пришла, только чтобы попрощаться.

Милан, на первый взгляд, не оценил серьезность удара.

– Художник?

– Нет. «Копакабана». Всему есть предел, и сегодня утром, когда смотрела на цветочные часы возле озера, поняла, что я – дошла.

– Какой еще предел?

– Я накопила достаточно, чтобы купить в Бразилии ферму. Знаю, что могу заработать еще, поработать еще год, казалось бы – какая разница?

Но я знаю какая. Если останусь, то никогда уже не вырвусь из этого капкана, который намертво держит и тебя, и твоих клиентов – всех этих менеджеров, охотников за талантами, директоров звукозаписывающих компаний – всех, кого я знавала, кому продавала свое время, которое теперь не выкупить обратно за все золото мира. Если задержусь еще хоть на день – застряну на год, а застряну на год – не выберусь до гробовой доски.

Милан как-то неопределенно развел руками, как бы показывая, что все понял, со всем согласен, но сказать не может ничего, чтобы не смущать девиц, работающих на него. Он был человек добродушный, и хотя решение Марии не одобрил, но и убеждать ее в том, что она поступает неправильно, не стал.

Она поблагодарила, заказала бокал шампанского – хватит с нее фруктовых коктейлей. Теперь она не на работе и может пить, сколько влезет. Милан на прощание велел в случае чего звонить и не стесняться – в «Копакабане» ей всегда будут рады.

Она попыталась расплатиться, но он остановил ее: «Это – за счет заведения». Возражать она не стала – заведению она отдала во много раз больше, чем стоит бокал шампанского.

Запись в дневнике Марии, сделанная по возвращении домой:

Я уж не помню, когда именно это было, но как-то в воскресенье я решила зайти в церковь на мессу. Пробыла там довольно долго и вдруг поняла, что зашла не туда – это был протестантский храм.