Александр Кустарев - Вальс

Парамоновы уже знали, что случилось с их непутевым сыном, и глядели мрачнее смерти. Это сразу же бросилось Лиле в глаза. Второе, что она заприметила, это была квартира. Четыре комнаты с большой прихожей, с высокими потолками, а кухня — боже, что это была за кухня: в ней можно было собрать к обеду целый детдом; в ней можно было поставить не меньше десяти коек; в ней можно было танцевать.

Образ этой необъятной кухни полностью завладел Лилиным воображением, и о чем бы она впоследствии ни говорила, думать ни о чем другом она не могла.

А говорила она вот что. Молодой Парамонов должен на Лилиной дочери жениться.

Отец и мать Парамоновы не находили сил возражать. Старый Парамонов черт его знает где проходил школу жизни, а может, у него был физиологический дефект. Во всяком случае он считал, что юноша, переспавший с девицей, должен на ней жениться, а иначе все рухнет и пойдет прахом. Быть может, без этой навязчивой идеи он никогда бы не стал великим ветеринаром, каким он стал.

Но Лиле было все равно, откуда происходят предрассудки старого Парамонова. Перед ее мутным взором плавала черно-белыми пятнами парамоновская квартира: Лиля хотела ее укусить, лизнуть языком, проглотить.

Поэтому она продолжала. Пусть ваш сын женится на моей дочери, и после этого мы поделим квартиру. Молодой семье нужна своя квартира. Где еще они возьмут себе квартиру?

Старый Парамонов упал духом совершенно. Ничто в жизни не тешило его так, как собственная квартира: ни профессиональные успехи, ни официальные почести. В квартире была вся его жизнь и душа; без квартиры он не прожил бы и лишнего дня.

Он сказал Лиле, что делить квартиру никак невозможно. Но что он использует все свое влияние и связи, чтобы достать молодым отдельную квартиру.

Трехкомнатную, поколебавшись, согласилась Лиля. И чтобы ваш сын, а наш муж остался прописан у вас. Когда вы умрете, ваша квартира не должна пропасть.

С этим Парамоновы живо согласились. Брак был оформлен чин-чинарем, и через некоторое время старый Парамонов мог сообщить Лиле, что квартира для молодой семьи получена. Но успех был частичным. Трехкомнатную квартиру раздобыть не удалось. Только однокомнатную. Старому Парамонову вежливо, но твердо объяснили, что хватит и этого.

Лиля сначала глубоко возмутилась и сказала Парамонову все, что о нем думала. Этот номер не пройдет, объявила она. Нам нужна только трехкомнатная.

Старик Парамонов сделал второй заход, но напрасно. На него даже накричали. Он упал Лиле в ноги и стал молить о пощаде. Лиля решила, что из Парамонова, пожалуй, выжато все, что можно было выжать. Надо брать, что дают, а то как бы и оно не уплыло.

Новая семья въехала в однокомнатную квартиру и, конечно, тут же перегрызлась в кровь. Молодой Парамонов долго жить в этой квартире не стал. Ему бы вообще не следовало туда соваться. Брак браком, а жить вместе никто его не неволил и не соблазнял. Было очевидно, что муж из него никакой, и вообще весь этот брак был с самого начала чепухой на постном масле.

Тем не менее молодой Парамонов под гипнозом юридической реальности и под давлением родителей, которые продолжали держаться своих прямо-таки средневековых взглядов на брак, все же попытался жить с семьей. Но это была абсолютно идиотская затея. Трое участников, собравшись вместе, тут же сообразили, что им тут всем вместе не жить.

Когда на свет появился ребенок, молодым Парамоновым в квартире уже и не пахло. Родители поняли, наконец, что пора начинать следующую фазу этой брачной аферы и выволакивать сына из мышеловки. Он водворился в родном доме, а когда он был Лиле нужен и она звонила по телефону, то ей всегда говорили, что его нет дома.

Лиля какое-то время была глубоко возмущена. Дезертирство зятя, который, по ее расчетам, должен был некоторое время все же стирать пеленки и катать коляску, сперва ее глубоко возмутило. До нее не сразу дошло, что в сущности никакой надобности в нем уже нет. В конце концов, квартира была захвачена, и Парамоновы могли катиться ко всем чертям.

Потом Лиля все это сообразила, но тут ей пришла в голову мысль, что она недостаточно взяла с Парамоновых; дешево князья отделались; надо на них еще поднажать; пусть деньги гонят.

Но тут старый Парамонов очнулся. Нет, сказал он. Денег не будет. Лиля этого не ожидала. Она, как могла вежливо, объяснила Парамонову, что в случае развода им все равно придется гнать алименты. На что Парамонов отвечал дрожащим голосом: как решит суд, так и будет. Своими руками он не выдаст ни копейки.