Григорий Неделько: Листок желаний

– Удивляюсь, как тебя предки в кино отпустили, – перебила Трэйси Элайза.

– А я с ними ходила. Конечно, они потом долго ворчали, что это фильм не для детей, что больше на такое кино я не пойду… Но мои предки всегда так говорят.

– Понятно… Ну, а чем всё закончилось?

Трэйси взглянула на часы.

– Ой, уже много времени. Мне надо бежать – не хочу, чтобы на меня ругались. Пока.

– Но ты мне потом расскажешь? – крикнула Элайза в спину убегающей Трэйси.

– Конечно, расскажу! – оглянувшись, прокричала подруга в ответ.

– O'K, – негромко сказала Элайза, то ли обращаясь к будущему, то ли просто говоря слова, которые ей захотелось произнести.

Завтра было очень похоже на вчера, если не считать того, что все учителя, словно сговорившись, ставили Элайзе только «пятёрки». А когда девочка не знала урока, они всячески пытались ей помочь, подсказать; если же это не помогало, они говорили что-нибудь вроде «Ну, ничего, подучишь, и я в следующий раз тебя спрошу». Мисс Фло, которую Элайза вчера тоже внесла в «Листок», хотела поставить ей «четвёрку» за рисунок, но, стоило Элайзе попросить не делать этого, как учительница тут же согласилась. И при этом так мило улыбалась, что сверкание её глаз, пропущенное через очки, слепило глаза ученикам.

Вчера, перед сном, Элайза написала на «Листке» имена всех учителей в школе, а также директрисы, завучей, завхоза и даже поваров. И потому, в какой бы кабинет она не заходила – если, конечно, он не пустовал, – её всегда встречали улыбкой и радостным приветствием. Её обожали и хотели сделать из неё отличницу (а что касается работников кухни, они, похоже, все самые лучшие блюда и самые чистые столовые принадлежности оставляли для Элайзы).

Такая внезапная перемена в отношении к одной-единственной девочке вызвала у других учеников удивление, а у некоторых – раздражение, зависть и злобу, но пока они оставались лишь эмоциями и не развились ни во что большее.

После уроков к Элайзе подошёл Мартин и предложил прогуляться.

– С радостью, – ответила Элайза.

Подошла Трэйси и спросила: «Идём?»

Элайза несколько секунд стояла в нерешительности, а потом сказала: «Может, ты пойдёшь сегодня одна? Мы с Мартином хотели погулять».

– А как же фильм? Я могла бы рассказать тебе концовку.

– Потом расскажешь.

– Ну… ладно. – Было видно, что Трэйси расстроена, но старается не подавать виду. – Тогда пока.

– Пока.

Прогулка с Мартином удалась на славу: ещё никогда Элайза так много не смеялась. Она подозревала, что парень оттачивал умение смешить на своих многочисленных поклонницах, но ей было всё равно. И она до последнего не относила себя к его поклонницам. Скорее, он её просто интересовал, потому что был старше, потому что был симпатичным, потому что не обращал на неё внимания… когда-то.

Мартин вёл себя очень вежливо и не отрывал взгляда от глаз Элайзы. Однажды из-за этого он чуть не угодил в открытый канализационный люк. Девочка сначала испугалась, а потом это так её развеселило, что она рассмеялась в голос. И хотя Мартин не любил, когда подружек смешили его поступки или внешность, он хохотал вместе с Элайзой, ведь это была Элайза . Отсмеявшись, девочка подумала, что ситуация-то, на самом деле, довольно глупая, а Мартин почему-то показался ей нелепым и неуклюжим, но лишь на мгновение. Она быстро отогнала от себя эту мысль и продолжила наслаждаться вечером…

Когда они расставались, Мартин не попытался её поцеловать, а Элайза даже и не думала о том, что он может это сделать. Они стояли друг напротив друга и разговаривали – о чём, Элайза не могла вспомнить уже через пять минут после того, как они расстались. Но прежде, чем это случилось, между ними своей неторопливой походкой прошествовал Пэтти. Пёс на секунду остановился, посмотрел на Мартина умными глазами. Тот, как показалось Элайзе, почувствовал себя не в своей тарелке. Но Пэтти тут же отвернулся и ушёл куда-то по своим собачьим делам.

Элайза и Мартин попрощались, и оба вернулись домой со счастливыми улыбками на губах – но, в отличие от реакции Мартина, чувства Элайзы не имели никакого отношения к «Листку»…

Родители встретили Элайзу как самого любимого человека на свете. Они не стали допытываться, почему она так поздно вернулась домой – как это бывало, изредка, но всё-таки бывало раньше. Вместо этого они предложили ей вкусный ужин, который приготовила мама и который стои́т в холодильнике, надо лишь разогреть его в микроволновке. Элайза сказала, что не голодна. Поднялась к себе, разложила на столе учебники и тетрадки, но потом передумала и не стала делать уроки: она решила, что теперь в этом нет ничего страшного. Девочка легла на кровать, достала «Листок» и записала туда родителей Мартина – пусть и они, на всякий случай, относятся к ней хорошо.