Григорий Неделько - Феномен Мельпомены

В тот день отец, обрадованный результатами лечения, отправился в больницу, дабы выразить признательность медперсоналу. С собой он прихватил полдесятка бутылок недешёвого алкоголя. Я же, с его позволения, остался дома – набираться сил. Обрадованный, я сел за стол, придвинул чистый лист бумаги, взял перо… и вдруг испытал прозрение: более я не напишу ни единой художественной строчки! Ни слова. Ни буквы или знака… Предельно чёткое чувство пронзило меня насквозь: вошло через голову и вышло через пятки, словно молния. Ударивший прямо в меня мощнейший электрический разряд, который безжалостно испепелил мою музу – а вместе с ней все чаяния и идеи, всю ненапрасность жизни!..

Я ещё и ещё брал в руки перо, потом откладывал и брал опять. На белом листе, теперь удивительно схожем с моим пустым существованием, не появилось даже кляксы.

– Папа, что ты наделал!

Двое, терапевт и гость, мило беседовали, когда я ворвался в кабинет и выкрикнул эти слова.

– Что стряслось? – моментально уничтожив дружескую улыбку, которой он одаривал медика, мрачно осведомился отец.

– Ты убил её! Вы убили её!

– Кого? – задал вопрос недоумевающий врач.

На глаза навернулись слёзы, и я с трудом произнёс святое для меня имя:

– Мельпомену!

– Ничего не понимаю. – Эскулап покачал головой. – Мы же вылечили вас от туберкулёза…

– Это был не он! Я заболел талантом! Заболел, а вы – вы оба – безжалостно расправились с ним!

– Анализы показали, что ваш диагноз, определённо, туберкулёз, – уверенно возразил врач.

– Сын, уходи, не позорься, – процедил сквозь зубы отец.

– Надежда пропала, – ничего не слыша, говорил я, – и непосильно жить в полном одиночестве и бездействии, жить без Мельпомены!

– Да что ты плетёшь! – взорвался отец, когда его и без того крошечное терпение окончательно иссякло. – Какая, к чёрту, Мельпомена?! Ты, по крайней мере, можешь жить! Доктора подарили тебе счастливое будущее! И на работе тебе, обалдую, не дали от ворот поворот, а прибавили зарплату! Даст Бог, выйдет из тебя человек, отыщешь себе подходящую женщину, наплодите с ней детишек в браке и будете воспитывать – вот истинное призвание каждого человека! А не какие-то больные фантазии!

– Может, и больные… – Голос надломился: опустошённость, поселившаяся в груди, без остатка съедала чувства и стремления. Справиться с собой удалось – с трудом, но удалось, – и моя безразличная речь зачем-то продолжилась: – Только это мои фантазии… часть меня… навечно утерянная… Отныне я один, и ни уехать… из Праги… ни…

Мысль ускользала; врач решил окончить её по-своему:

– Мы вылечили вас от неминуемой гибели. Вам бы не находить себе места от радости, а не метать обвинения в адрес родного отца! Не понимаю я вашего недовольства, герр Кафка…

Вот как всё и было. Засим прощаюсь с вами, дорогие читатели.