Лев Кокин - Семинар Петровского

«Мне самому всегда было очень трудно сдавать экзамены. Экзаменов я сдавал много — и тогда, когда студентом был, и тогда, когда был аспирантом (тогда аспиранты сдавали больше экзаменов, чем теперь). Я делал так: дня за три до экзамена переставал заниматься, уже подготовившись к экзамену. В это время я старался побольше поспать, погулять. Я служил всегда, и во время студенческой жизни, и в период аспирантуры. Службу нельзя было бросать. Но подготовку к экзаменам можно было бросать, и это я делал. По-моему, я правильно поступал. Ведь знания, приобретенные только во время экзаменационной сессии, непрочны. И наша задача теперь, чтобы студенты занимались в течение года, а не только во время сессии.

…Мои способности к изучению иностранных языков во всяком случае не выше средних. Я начал заниматься английским языком, когда мне было 55 лет, и изучал его два года. Я знаю его плохо, но когда нужно поговорить с американцем, с англичанином, обхожусь без переводчика. Он меня поймет, и я его пойму. А читать по-английски могу любую литературу, потому что прочитал много интересных книг. Почему у студентов такие плохие результаты изучения иностранных языков? Потому что они этими языками не пользуются. Когда я был студентом, то мой руководитель профессор Егоров давал иногда читать статьи на иностранном языке, которого я не знал. Так однажды он дал статью на итальянском языке и говорит — выучите итальянский язык. И я несколько книжек на итальянском языке прочитал. Теперь я его не знаю, забыл. Только тогда приносит пользу изучение математики, химии, физики, иностранного языка, когда эти все предметы используются…»

В большом двусветном зале ректората, где собирается университетский ученый совет, в стенных шкафах стоят сто шестьдесят томов «Русской старины» — история в круге ректорских интересов! Когда университетские археологи нашли в Новгороде первые берестяные грамоты, — эти, по словам руководителя раскопок профессора А. В. Арциховского, «исторические источники совершенно нового рода», — Иван Георгиевич полностью оценил значение открытия. Ему мы обязаны значительным расширением экспедиции, он сам посетил Новгород, на раскопках участвовал в разборке находок и в чтении берестяных грамот, проявив при этом глубокое знание истории Новгорода.

Петровский-педагог не может не найти общего языка с «гуманитариями». Воспитывать людей, которые будут нести в массы культуру и «на этой основе создавать еще более высокую культуру», по мнению ректора, можно, лишь понимая, что, пожалуй, самые важные человеческие поступки определяются чувствами. Нужно воспитывать человеческие чувства — так, «чтобы людям хотелось делать хорошее и не делать плохого».

Долгое время встречался он с «гуманитариями» на прежней их территории (хотя часть гуманитарных факультетов еще остается на Моховой, наступил их черед переселяться на Ленинские горы) — в старом ректорском кабинете, просторном и геометрически круглом, как синхрофазотрон. Впрочем, сравнение едва ли уместно — снаружи на стене мемориальная надпись: «Здание построено Казаковым и Жилярди».

Ровно поматывая маятником, стучали в простенке старинные часы…

На этих беседах присутствовал основатель университета Ломоносов, сам когда-то прозванный первым русским университетом. На обоих изображениях, скульптурном и живописном, он мало чем напоминал сановного вельможу в напудренном парике, которого мы привыкли видеть на пьедесталах. Это немолодой человек с высоким мудрым лбом и голым теменем. Таким он бывал в своей лаборатории или за письменным столом — там, где чувствовал себя запросто.

Сколько людей перебывало в этом кабинете со времен Ломоносова и Казакова?.. Одно можно сказать с уверенностью: никогда не бывало больше, чем в последние годы.

…Вначале, робея, садятся на краешек стула, торопливо излагают суть просьбы. Но почувствовав заинтересованность в их деле, душевное желание помочь, успокоятся и — доверятся. Есть люди, давно их знаешь, а рассказывать им о себе — мучение. Этот человек умеет так подойти к собеседнику, которого в первый раз видит, что тому легко поделиться своим. И идут к нему друг за другом — истощенный войной с деканатом студент и профессор, на кого-то обиженная старушка и озабоченные молодожены. Кто к товарищу депутату, кто к товарищу ректору, кто к товарищу академику…

Археолог, кандидат наук, хочет изучать математику. Просит зачислить в университет.