Стефан Цвейг: Вильсон уступает

Здесь точки зрения двух сторон кардинально расходятся. Вильсона мало интересует первый договор. Определение границ, возмещение военных убытков, выплата репараций — все эти вопросы должны рассматриваться специалистами и комиссиями на основании принципов, изложенных в четырнадцати пунктах. Это относительно несложная, второстепенного плана работа, работа специалистов. Задача же ведущих государственных деятелей всех стран должна заключаться в том, чтобы создать нечто новое, систему, обеспечивающую единение всех народов, вечный мир на земле. У каждой группы дипломатов, европейской и американской, своя точка зрения на этот вопрос, и она им представляется чрезвычайно важной. Европейские союзники справедливо считают, что после четырехлетней войны составление так называемого временного мирного договора откладывать на месяцы нельзя, так как это вызовет в Европе хаос. Сначала следует разобраться с реальными вопросами — установить территориальные границы, определить суммы репараций, вернуть находящихся под ружьем мужчин к своим женам и детям, стабилизировать валюту, восстановить торговлю и транспорт, и только тогда на выздоровевшей земле можно дать засверкать фата–моргане проекта Вильсона. Вильсону же этот мирный договор внутренне неинтересен, а Клемансо, Ллойд Джорджу и Соннино, как опытным тактикам и практикам дипломатии, в сущности, довольно безразлично ускорение решений по проекту Вильсона. Из политических соображений и в какой–то степени также из симпатии к гуманистическим идеям и усилиям Вильсона они с уважением относятся к ним. Ведь сознательно или неосознанно они чувствуют у своих народов захватывающую силу альтруистических принципов; поэтому они намерены обсудить и принять его план, правда, с определенным смягчением и оговорками. Но прежде всего, следует заключить мир с Германией, составить акт завершения войны, и только затем можно заняться ковенантом.

Однако и Вильсон достаточно сильный дипломат–практик, чтобы знать, как можно обескровить живые требования. Ему прекрасно известно, как докучливые интерпелляции затяжками надолго отодвигают решение по обсуждаемому вопросу: президентом Америки человек не становится потому лишь, что он идеалист. Поэтому он упорно настаивает на своем мнении: сначала следует разработать ковенант, и даже требует, чтобы ковенант был введен в мирный договор с Германией. Из этого его требования органически выкристаллизовывается второй конфликт. Германия виновна во вторжении в нейтральную Бельгию, чем грубо нарушила международное право, она виновна также в жестоком ударе генерала Гофмана по Брест — Литовску. Союзники (Англия, Франция, Италия) полагали, что введение гуманистических принципов Вильсона в мирный договор с Германией явится незаслуженным поощрением для нее, инициатора войны. Поэтому европейские дипломаты требуют, чтобы виновники сначала полностью расплатились по старым счетам. И только после этого можно перейти к обсуждению новых принципов взаимоотношений между государствами. В Европе еще лежат опустошенные поля, разрушенные города, и, чтобы произвести на Вильсона впечатление, ему рекомендуют увидеть все это своими глазами. Но «непрактичный человек», Вильсон, умышленно не обращает внимания на руины. Он смотрит лишь в будущее и вместо разбомбленных, разрушенных строений видит строение вечное. У него одна только задача — «ликвидировать старый порядок, установить новый». Неколебимо и твердо, несмотря на протесты своих советников Лансинга и Хауза, настаивает он на своем требовании. В первую очередь — ковенант. Сначала — дело всего человечества и лишь затем — интересы отдельных стран.

Борьба жестокая, и — что окажется роковым — она потребует много времени. Злосчастным образом Вудро Вильсон не успел четко очертить формы своей мечты. Привезенный им проект ковенанта ни в коем случае нельзя считать окончательно сформулированным документом, это всего лишь первый набросок, эскиз, который подлежит обсуждению, изменениям, улучшению, усилению или ослаблению на бесчисленных заседаниях мирной конференции. Глава Соединенных Штатов Америки, глава делегации страны на мирной конференции, Вильсон счел необходимым между заседаниями в Париже отдать визит вежливости столицам других стран–союзниц. Он едет в Лондон, выступает в Манчестере, едет в Рим, и, поскольку в отсутствии Вильсона другие государственные мужи не проявляют большого рвения в продвижении его проекта ковенанта, проходит более месяца, прежде чем дело доходит до первого пленарного заседания. Теряется время, в течение которого в Венгрии, Румынии, Польше, на Балтике, на далматской границе регулярные и добровольные военные образования организуют вооруженные стычки, осаждают города, в Вене растет голод, а в России опасно обостряется положение.