Дмитрий Притула - 17 рассказов

У каждого, даже говорить смешно, отдельное жилье, у сына девочка, у дочери мальчик, машины, соответствующие их работе, и зарплаты, тоже соответствующие.

Оно конечно, все кругом колотятся, чтоб свести концы с концами и маленько выжить, но значит, не абсолютно все, вовсе не абсолютно. Простая учительница вырастила и обучила детей, которые не делают контрольную дырку в черепе, но пашут с утра до вечера как папа-карлы и, соответственно, не ломают каждый собственную голову: а как бы это мне до зарплаты дотянуть. Напротив того, даже маме помогают. Да, а мама с возрастом требует особой заботы.

Тут так: конечно, в семьдесят два нельзя быть совершенно здоровенькой. Да и просто здоровенькой быть нельзя. И Мария Степановна, конечно, не исключение. Вот давление малость прыгнуло, вот и сахарок чуть излишний, вот и ночи сплю на редкость плохо. То есть всего помаленьку. Главное: чего-то одного, что конкретно угрожало бы жизни Марии Степановны в ближайшее обозримое время, не было.

И все-таки у Марии Степановны постоянно было плохое настроение. Со стороны-то глянуть — устала в школе за долгую, почти безразмерную жизнь, это понятно, но сейчас ты вольная птаха, мечтала ведь когда-то: стану вольной птахой, хоть маленько успею полетать, пусть не в поднебесье, это понятно, соки не те и давно высосаны школой, ну, пусть хоть над землей, книжки буду читать, какие собиралась, но не смогла прочитать, не менее двух часов стану гулять по парку, вольный ведь человек. Никому ведь ничего не должна.

Но нет. Вовсе совсем нет.

По магазинам ходила, квартиру убирала, белье стирала (дети купили хорошую технику), но вольно погулять по парку или книжку почитать, не говоря уж про съездить в музей, этого не было. Дети считали, что, выйдя на пенсию, мама просто-напросто стала ленивой. И с годами, это понятно, ей все больше и больше нравится быть ленивой.

Поест от души и телик смотрит. И толстеет, хотя и помаленьку.

До смешного доходило. Не ешь ты с утра вот этот кусок сала, это неполезно, вся заграница от сала наотрез отказалась. Но нет. У меня без хорошего куска сала энергии на день не хватает.

Или вот. Сын подарил хороший японский телевизор. Так мама весь день лежит на диване и переключатель чикает. Мама, да отложи ты эту чикалку, лишний раз с дивана встанешь, чтоб программу сменить. Но нет.

Но главное. У нее был какой-то ноющий характер. Постоянно на что-нибудь жаловалась. На здоровье, на детей, что любят ее недостаточно и заходят не каждый день. Да, но ведь мы каждый день звоним. Нет, техника не может заменить живое человеческое общение.

Зануда ваша мама — так говорила Анна Степановна своим племянникам, и они соглашались со своей тетенькой.

Ну, а теперь про Анну Степановну. О, это совсем другое дело — про нее и вспоминать-то приятно.

Сухощава, пожалуй даже стройна, всегда весела, всегда модно стрижена и модно же одета, прошла трех мужей (это зарегистрированных), в текущий момент живет с очередным, незарегистрированным, но живет шесть лет, так что его смело можно считать мужем. И что характерно, он моложе на шесть лет, но любит и даже обожает свою почти жену. У Анны Степановны, значит, однокомнатная квартира (которую она завещала племяннице), у мужа тоже однокомнатная квартира, но не съезжаются, хотя все вечера проводят вместе. Ну, и ночи, это конечно. Значит, людям нравится именно так жить, и это исключительно их личное дело.

А племянники любят приходить к тетеньке. Устанут на работе, а она развеселит, потому что буквально клокочет энергией.

Да, и любит красиво жить. К примеру, выпьем, ребята по чашечке кофе. И как в заграничных фильмах, примет маленькую — с наперсток — рюмашку очень хорошего коньяка, причем не заглатывает сразу, но проследит, чтоб коньячок равномерно растекся по всему рту, затем сделает пару глотков кофе (сама варила, растворимый не признавала) и закурит длинную-длинную сигарету, и руку с сигаретой держит на отлете — вот именно так пили кофе и курили сигареты в давних заграничных фильмах о красивой жизни.

Причем хорошо жила тетенька всегда. Причина проста: Анна Степановна много лет заведовала столовой в туберкулезном санатории.

Нет, нет, говорила себе Мария Степановна, младшая сестра не тягает сумками еду от туберкулезников (о том, что сестренка обкрадывает больных людей и просто-таки воровка, Мария Степановна никогда и подумать не смела), но если ты насытишься на работе, считала она, то ведь от зарплаты денежки остаются — вот как раз на красивые платья, драгоценности и шубы.