Вот и зарядили бесконечные унылые дожди октября. Позади страда, впереди лишь долгая свирепая зима. Самое время для свадебных торжеств, когда приглашенные гости собираются за длинными столами. И празднуют, и гуляют, стараясь не думать о том, что впереди лишь бесконечные месяцы вынужденного безделья и сумрака, когда солнце лишь на краткий миг покажется из-за низких облаков, а то и вовсе предпочитает отлеживать бока на мягкой перине туч.
Как и обещал Возгарь, именно в эту пору в дом родителей Мирины нагрянули сваты. Мара была уже на сносях. Ей было тяжело носить неприлично большой живот, который бесстыдно выпирал из любого, даже самого просторного платья. Появление ребенка ждали со дня на день. Но Мара день-деньской провела у жаркой плиты, готовя щедрое подношение к смотринам.
Сватовство прошло без особых проблем. Возгарь во все глаза любовался Дариной, которая аж раскраснелась от такого внимания. Его отец, правда, морщился, исподтишка оглядывая старую избу и нехитрое убранство, но не роптал. Должно быть, счастье сына оказалось для него важнее выгодного брака.
А Мирина… Мирина, к ее удивлению, не почувствовала особого горя или печали. Сердце кольнуло лишь один раз. В тот момент, когда о свадьбе было уговорено через год, Возгарь вдруг привлек к себе упирающуюся Дарину и шумно поцеловал ее прямо в губы. Сестра взвизгнула, вырвалась из его объятий и удрала в сени, чем вызвала дружный хохот собравшихся. Одна Мирина не смеялась. Но ее грусть была светлой. Так печалимся мы, когда смотрим на свои детские вещи, из которых давным-давно выросли.
Поздним вечером, когда жених со своим сопровождением наконец-то отбыл восвояси, оставив щедрые дары будущим родственникам, Мирина вышла прогуляться по двору. Опять зарядил серый мелкий дождь, и она долго стояла около крыльца, задрав голову к небу и ловя губами морось. Но вдруг вздрогнула.
Мирина заметила в сгущающихся сумерках какой-то пучок травы, воткнутый в калитку. Легко сбежала по скрипучим ступеням, разбрызгивая лужи, кинулась посмотреть, что это.
И остановилась в недоумении. Осторожно тронула некое подобие букета, который кто-то неведомый оставил здесь. Но из каких цветов он был сделан! Вернее сказать – и не из цветов вовсе.
Сизые стебли полыни загадочный даритель перевил плакун-травой. Добавил чертополоха, синеголовника, несколько колючих головок репейника.
Мирина плохо разбиралась в травах. Но интуиция подсказывала ей, что эта находка не несет в себе зла. Но кто бы мог оставить здесь столь необычный букет? И что он означает?
В этот момент из дома раздался заполошный визг младших сестер. Тотчас же на крыльцо выскочил очень бледный и испуганный отец. Прямо так – в рубахе и лаптях – кинулся по жидкой грязи к калитке.
– Началось, – обронил он замершей Мирине. – За Баженой побёг.
И, оттеснив ее в сторону, ринулся дальше.
Мирина постояла пару секунд, осмысливая услышанное. Баженой звали соседку, которая принимала у матери все роды. Охнув, девушка побежала в избу, зачем-то захватив с собой странный букет.
И отец, и Бажена опоздали. Когда они вернулись в дом, на широком низком топчане около печи лежала в счастливом изнеможении Мара. Ее дочери суетились, вытирая кровь с пола и пряча тряпки. А к груди матери жадно присосался новорожденный, забавно чмокая приоткрытым ртом.
– Я еще с утра почуяла неладное, – виновато сказала Мара, когда Драган застыл от изумления на пороге. – Поясницу то и дело прихватывало. Но тут Возгарь со сватами пожаловал. Засуетилась, забегалась. Как они ушли – совсем невмоготу стало.
Драган в молчаливом вопросе вскинул брови, по-прежнему требовательно глядя на жену.
– Мальчик, – тихо прошептала она. – Мальчик родился.
И мужчина расцвел в счастливейшей улыбке. А затем и вовсе схватил в охапку Бажену – дородную бабку раза в два его толще – и пошел танцевать по избе, то и дело натыкаясь на что-нибудь.
Та лишь возмущенно охала и требовала немедленно отпустить ее. Мол, на родах все не заканчивается. Надо осмотреть мать и ребенка.
Мирина не участвовала в общем веселье. Она сидела на своей лежанке и задумчиво крутила в руках колдовской букет.
Именно она принимала роды у матери. Дарина в этот момент успокаивала плачущих сестер. И она видела, совершенно точно видела, что мальчик родился мертвым. Синий, холодный, не дышащий. В безотчетном ужасе и нахлынувшем отчаянии она почему-то ударила его букетом по спине. Лишь тогда избу огласил крик нового человека.
Читать дальше
Конец ознакомительного отрывка
Купить книгу