Вероника Алексеевна - Пятый дневник Тайлера Блэйка

«Запись девяносто вторая. Дневник пятый.

Как играть роль без маски? Как петь арию, если напрочь забываешь все слова? Дневник, скажи мне. Может быть, ты знаешь? Потому что Всевидящий явно ненавидит меня. Впрочем, иногда мне кажется это взаимно. Ненависть в моем деле порой бывает необходима.»

На улице моросил мелкий дождик, от чего Тайлер по дороге к ресторану громогласно чихнул, когда капельки дождя стали попадать ему на нос. Блэйк с самого утра чувствовал себя совершенно не важно и даже подумывал не ходить на работу, но утром его в очередной раз посетила мысль о том, что ему просто необходимо работать, чтобы добыть денег. Все-таки часы тикали, Карли стало все чаще клонить в сон и таблетки порой ей не помогали, а от того Блэйк боялся, что Ловец снов ее все же поймает. Болезнь славилась тем, что люди при ней умирали во сне и операция была единственным ключом к спасению. Поэтому Тайлер просто не мог позволить себе слишком долгого отдыха.

Впрочем, в такую холодную погоду и слякоть Тайлер бы отдал все лишь бы он оказался хотя бы на день в теле другого человека и смог закутаться в плед и сыграть со своими родственниками в карты. Ему было слишком холодно и неуютно в тот день. Он не знал, от чего волновался больше: за то, что может окончательно простудится и из-за этого пропустить работу, или же за то, что с Карли могло что-то случится, пока его нет дома.

Однако в ресторане Джейкоб Ларсен, когда увидел, в каком состоянии был Блэйк попросил Альберта, чтобы тот играл один, а Блэйку приказал отправляться домой и «выпить горячего чаю». Директор «Белого Лебедя» пообещал Тайлеру, что не будет списывать этот день из зарплаты, и Блэйк поверил ему на слово. Он в последнее время даже проникся к мистеру Ларсену каким-то уважением. Все-таки он был куда более понимающим, чем Нэш. Тот, будучи в не лучшем расположении духа, наверняка бы накричал на Тайлера и оштрафовал лишь за то, что Блэйк случайно чихнул на рабочем месте.

Так что Блэйк направился к трамвайной остановке. Он вовсе не горел желанием идти обратно пешком, чтобы не заболеть еще больше, а потому предпочел доехать до дома. Все-таки теперь Тайлер точно знал, что он не заснет в сиденье, потому что мог уйти со своей названной работы из Подвалов Грина в любое время. Его негласный трудовой контракт вполне позволял ему сделать это. И потому Тайлер отмечал, что Немой действительно одна из самых лучших ролей, какую ему только приходилось играть в театре. Вот только его единственным зрителем был Всевидящий, а театром – ночной город. Блэйк сел в трамвай с легким чувством волнения. Ему казалось, будто он ехал за тридевять земель, а от того сердце его сжималось. Он долго не понимал, откуда было это непонятное для него ощущение, пока не решил по пути домой сделать короткую запись в своем дневнике. Однако тут до Блэйка дошло, что дневника при нем не было ни во внутренних карманах пиджака, ни даже в футляре для скрипки. А значит он был дома.

Тайлер сглотнул и посмотрел в окно. До дома было еще два квартала, но от тревоги это не избавляло. Тайлеру было неуютно, если при нем не было этой маленькой записной книжки, в которую он записывал свои мысли и откровения. Он всегда обращался к ней в самые трудные или в самые радостные минуты, а потому всегда носил с собой в случае необходимости поделиться с кем-то чем-то сокровенным, выговориться или, как говорится, поплакаться в жилетку. Наверное, если бы все пять дневников, что были у Блэйка за всю жизнь, были бы людьми, они, скорее всего, были бы его лучшими друзьями ничуть не менее близкими, чем тот же Альберт. Утешала лишь мысль о том, что дневник Тайлер оставил дома, а не оборонил на улице где-нибудь в подворотне, когда был на очередном задании Маклоу. Он знал это просто по той простой причине, что буквально после того, как вернулся той ночью из Подвалов, написал уже девяносто первую свою запись в книжке. Так что не было сомнения, что она лежит в ящичке в столе.

На своей остановке Тайлер вышел и быстрым шагом направился в сторону многоэтажки, в которой они с Карли жили. Он сутулился сильнее, чем обычно, то ли от того, что так переживал за свой дневник, то ли от того, что ему едва ли не каждые десять минут приходилось чихать.

Когда Тайлер вернулся домой и снова чихнул, из кухни послышался голос Карли: «Будь здоров», – но не более. В тот раз его сестра не стала встречать его у порога и, возможно, правильно сделала. Тайлеру совсем не хотелось бы, чтобы его милая сестренка еще и подхватила от него что-нибудь. Блэйк разулся и тут же пошел к письменному столику, что стоял в комнате, но ни на нем, ни в ящичке дневника Блэйк не нашел. Не нашлось его и на раскладушке, а потому оставался только один и самый худший вариант. Вариант намного хуже того, что он мог бы уронить дневник в каком-нибудь темном закоулке…