Сергей Петров - Первая и последняя

– Значит, – режет по живому Лиза, – он дурак. Нерешительный дурак!

Блондинка начинает смахивать на Ленина.

Дурак для меня – не оскорбление. Идиот, дебил, кретин – пожалуйста! Я работал в райотделе милиции. Эти слова для меня так же привычны, как «гражданин начальник» и «товарищ капитан». Даже, как «молодой человек, передайте деньги на билетик». А вот «нерешительный». Ох, мать вашу. Это кто нерешительный? Это я нерешительный?

Да я решителен и непреклонен! И мне прекрасно известно, что решительный секс – он многим женщинам нравится, он – неожиданно найденная отмычка для самого секретного замка. Им нравится, когда грубо, внезапно, и даже в снегу московского двора ночью под тусклым светом фонаря в дорогой шубе.

Но передо мной ведь совсем другая блондинка. Царица Елизавета, леди Гленарван, недосягаемая и величественная. Я прямо сейчас готов положить ладони на плаху, пусть отрубит палач мне пальцы за то, что я осмелился набрать такое, пусть…

– …Пусто сейчас в моём сердце. Ни до кого мне нет дела, ни с кем я не хочу быть…

Я не смотрю на неё. Внимание моё отдыхает в бокале с вином. Мы сидим на хорошо освещённой веранде итальянского ресторана в центре Москвы. На часах около двенадцати ночи, столица готовится отойти ко сну, не шумит уже столица. На веранде пусто. Только мы, столики, бутылка белого сухого вина в ведёрке со льдом и два бокала. Натянут тент, в него ударяют капли ночного дождя. Иногда на веранде появляется официант. Толстый кудрявый брюнет, он начинает блуждать между столиков с видом туриста, впервые попавшего, скажем, в Неаполь. Он молчалив. Он будто чувствует, что одно только слово, им произнесённое, может всё испортить. Предельно корректен этот толстяк.

– Я, наверное, тоже.

Она опускает ладонь на мой кулак. Я поднимаю взгляд и смотрю в её красивое лицо, смотрю в её глаза. Что в них сейчас происходит?

…Моя душа широка и прозрачна, как Адриатическое море, она принимает все корабли.

Зачем только они туда заходят? Корабли под белыми парусами с высокими фигуристами блондинками за штурвалами? Они заходят в прогулочных и туристических целях? Им здесь комфортно, нравится солнце, что смотрит в моё море? Возможно. Возможно, им здесь хорошо. Они поплавают, полюбуются на виды, вдохнут мою душу полной грудью и, оставив чуточку, уведут корабли в свою гавань, уведут не прощаясь.

Вода в их гаванях мутнее, но так много роскошных судов вокруг! Так много яркого и сверкающего! На этих судах вечерами бахает шампанское, резвятся подвыпившие богатеи, в барах нюхают кокаин, на корме курят марихуану. Бывает, трахаются в каютах или туалетах. Но тепло сменяет прохлада, а затем и вовсе мерзкая пороша, и от воды изойдёт зловоние – вот тот момент, когда они вспомнят о моей бухте с прозрачной водой…

Приплывайте. Я рад дорогим гостям. Мы сядем в шезлонгах на морском берегу. Между нами будет стоять столик, на столике бутылка белого сухого вина и два бокала. Нам обязательно принесут лёд, ведь будет тепло, а может, даже жарко. Поставят вазочку с кусочками алого арбуза и сыр на тарелке. Мы будем смотреть на море, курить сигариллы, пить вино и разговаривать. Я буду решителен в своём спокойствии. Абсолютно. Ведь Вам нужны мои слова, верно? Их у меня много, прошу.

Не удивляйтесь только, когда вход в мою бухту перегородит другой фрегат. Такой же роскошный, как ваш, мало чем отличающийся. Просто стоять он будет не под парусом цвета снега, а под парусом цвета каштана, например.

Всякое бывает. Приплывайте.

Сергей Петров