Сергей Петров - Первая и последняя

– А если просто, – предложил брат, – голова болит?

– Каждый день болит, что ли?

Брат согласился. План был плох.

И мы стали её выслеживать.

В столовой старались сесть ближе. На пляже – поближе лечь. Каждый вечер мы посещали танцплощадку. Почему-то именно это мероприятие мы считали ключевым, хотя пригласить её на танец мы бы не решились. Ни вместе, ни поодиночке.

За всё время нашей слежки мы не увидели улыбки на её лице и не услышали ни одного ласкового слова в наш адрес. Один-единственный раз, когда мы нарочито громко травили на пляже друг другу анекдоты, она приподнялась на локте, сняла солнцезащитные очки и томно-укоризненно произнесла:

– Мальчики. Нельзя ли вести себя потише?

Ей не понравились наши анекдоты! Это было чудовищно.

А потом, на дискотеке, на этом убогом мероприятии, мы увидели, как она танцевала с электриком пансионата Толей под балладу группы «Скорпионз». Весёлый матерщинник, полудебил и скорее всего экс-зэк (на обеих ногах его имелись наколки «Они не ходят», видели на пляже), Толян танцевал с нашей леди, и ладони его умело сползали по её спине.

– Блондинки – дуры! – заключил мой брат.

Я же, рефлексирующий отрок, пришёл к более философскому выводу: блондинки для меня недосягаемы. Так решил я. И презрел группу «Скорпионз», жалкий западногерманский ансамбль.

Год, наверное, не давала мне покоя недосягаемая леди Гленарван, равнодушная медработница Тоня. Она являлась мне во снах. То стояла на палубе в элегантном платье, то восседала на гарцующем белом коне, одетая в обтягивающие кожаные штаны и белую рубашку с расстёгнутыми верхними пуговицами, будоражила моё подростковое сознание, волнистые белые локоны ниспадали на её плечи. В одном из снов я увидел и себя. Одетый в казачью форму, фуражка заломлена на затылок, я рысачил за ней на чёрном коне, и встречный ветер разрывал мой чуб, а фуражка почему-то оставалась на месте. Степь, лесная чаща, потом и вовсе какие-то джунгли, она то появлялась, то исчезала, верный конь вынес меня к обрыву, за которым простиралось море и вдаль уходил корабль с белыми парусами. Всё. Он уплывал, увозя с собой и Тамару Акулову, и фильм «В поисках капитана Гранта», и Михаила Сергеевича Горбачёва, фильм смотреть мешавшего, и всё моё детство. Он исчезал с моих горизонтов и, как мне казалось, исчез навсегда.

– …О чём ты думаешь? Мне непонятно, о чём ты думаешь. Ночами ты сидишь на кухне. Пьёшь чай. Пьёшь вино. Смотришь в телевизор и ноутбук. О чём ты думаешь?

Так говорила мне жена-брюнетка, коварная собственница Вера, двадцать лет спустя. Её крайне будоражил этот вопрос.

– О чём?!

Её возмущал то факт, что я могу думать не о нашей с ней жизни, а о чём-то ещё.

– Эй! У тебя голова скоро квадратной станет!

Она ревновала меня к ноутбуку и писательству. Она ревновала к телевизору и его поселенцам в лице Володи Соловьёва и всей его свите (Вольфыч, Проханов, Сатановский). Но особенно сильно она ревновала меня к «Фейсбуку».

– Я не понимаю, что ты нашёл в этих соцсетях! Там дебилы одни сидят! Лично я ни в одной социальной сети не зарегистрирована!

Это было правдой. И это было зря. Для неё, разумеется. Кто знает, зарегистрировалась бы Вера в «Фейсбуке», может быть, и успела выставить вовремя патрульные катера и отпугнуть неторопливо возвращавшийся в бухту моей души величественный корабль с блондинкой на борту.

…Когда я увидел её впервые, то понял, что думаю не только о том, как же достала меня моя благоверная, а каким-то образом, как-то неосознанно (бывает ли?) я сквозь годы думаю о ней, о своей леди Гленарван.

Она совершенно не похожа на Тамару Акулову. Она красивее её в сотню раз. Младше лет на тридцать, и всё же она – это ОНА, та самая леди из моих снов. Загадочная блондинка по имени Лиза, которую связывало с Тамарой Акуловой одно – Лиза тоже актриса. Иногда мне кажется, что все они, блондинки, – актрисы.

Мой запрос о фейсбучной дружбе был принят ею сразу. Это меня вдохновило.

Сто шестьдесят восемь фотографий. Лиза вполоборота у пианино в саду, Лиза бежит куда-то в красном платье, Лиза стоит на склоне горы с фотокамерой, Лиза в образе донской казачки, Лиза в прикиде светской дамы, Лиза сидит в кожаной куртке и кожаных шортах на полу с телефонной трубкой, ноги у неё красивые и красивая грудь…

Конечно же, я развёлся не из-за неё. Были на то другие причины. Я развёлся и не думал, что когда-нибудь её встречу. Она не Шерон Стоун, не Анжелина Джоли, не Моника Белуччи. Но всё же Лиза – актриса, Лиза снимается в сериалах, а кто такой я? Радиоведущий, писатель. Не сталевар. Но и не Сева Новгородцев. Серёжа, сорок лет, но не Стиллавин. И не надо говорить о том, что начал я позже, поэтому и не стал таким же популярным, и про «всё впереди» тоже – не надо. Не думал, не предполагал. Но именно в нашем возрасте часто происходит то, о чём даже не мечтаешь, а уж не предполагаешь – тем более.