Геннадий Гусаченко - Тигровый перевал

Охотничий сезон уже закончился. Я шёл не таясь, присматриваясь к следам и время от времени делая пометки в блокноте.

Неожиданно из густого подлеска выскочил рослый секач. Не добежав до меня каких-нибудь двадцать шагов, он остановился, настороженно поводя рылом и принюхиваясь. Столь близко наблюдать этого чуткого зверя мне довелось впервые, и я с интересом разглядывал свирепо вытянутую морду с загнутыми жёлтыми клыками, косматый вздыбленный загривок, широкую, в ледяных катышках грудь. Весь облик вепря, готового в любой миг броситься на противника, говорил о необычайной силе и отваге таёжного исполина. Что-то не понравилось кабану, и он стремительно рванулся прочь. Шутки ради я шугнул его вслед громким криком. И тут случилось непредвиденное. Кабан круто осадил, повернулся и ринулся в мою сторону. Я вскинул карабин и выстрелил в упор, но было уже поздно: секач налетел на меня, сбил с ног. Я стоял на гребне скалы, и потому оба мы чуть не в обнимку закувыркались вниз с крутого склона. К счастью, я не выронил карабин и, барахтаясь в сугробе, изловчился и выстрелил в мохнатое ухо наседавшего зверя. Он сразу обмяк и затих, лишь пена кроваво пузырилась вокруг раскрытой пасти. Первая пуля разворотила кабану клыкастое рыло, однако, он успел всё же зацепить мою ногу и разуть её, чего я в горячке борьбы не заметил. Пошарив руками в снегу, я нашёл разорванный обуток. Саднила и ныла ободранная ступня. Идти теперь к дальним гольцам нечего и думать. Хорошо, что в рюкзаке нашлись запасные шерстяные носки, пузырёк с перекисью водорода и бинт.

Охая и ругая себя за опрометчивый поступок, я кое-как выпотрошил кабана, и забросив тушу ветками от вездесущего воронья, заковылял в обратный путь. Распухшая нога давала о себе знать, и до зимовья я доплёлся уже впотьмах.

7 марта. Рыхлый снег побурел и осел в распадках. Южные склоны сопок порозовели: расцвёл багульник. И хотя ещё по ночам метёт позёмка, и нетронутым лежит лёд в ключах, почки на ветках набухли, и звонкая капель в солнечные дни напоминает о скором приходе весны. Почуяв тепло, деревья просыпаются от зимней дрёмы. Меж них уже кое-где зазеленели проталинки. Распустились серебристо-жёлтые вербы - первые медоносы. На пологих склонах и в распадках, где полно липы, пестрят разноцветные пасеки. Пора и мне выставлять из омшанника пчелиные ульи.

22 марта. В распадках и ключах скопилось немало талой воды. Паводком смыло берлогу в Егорьевском ущелье. Косматый бурый её владелец, оставляя на сучках клочки свалявшейся шерсти, недовольно урча, поднялся на пригорок и разрыл нору бурундука. Не найдя в ней орехов, принялся за муравьёв. Развороченные медведем сухие кучи встречаются часто.

В эти тёплые дни обитатели тайги беспокоятся не только о корме. Настало время линьки и обновления мехов, брачных танцев и весенних песен.

В лесу, где приятно пахнет оттаявшей хвоей, с утра до вечера кипит работа.

Под толстым клёном, налитым горьким соком, вырыл гору барсук.

Чёрный дятел-желна облюбовал сухой кедр, расширил на нём старое дупло.

На вершине высокой тонкой берёзы торчит из гнезда хвост вороны. Она первой уселась на яйца.

Вьют гнёзда, готовят жилища для будущего потомства совы и сороки, соболя и белки, рябчики и все прочие птицы и звери.

И лишь матери-зайчихи не обременяют себя заботами о малышах. Маленькие зайчатки сидят под кустами, прижав ушки, терпеливо ожидая, что вот прибежит какая-нибудь зайчиха и покормит их. На одного из них, отважившегося гулять средь бела дня по проталинке, тотчас откуда-то сверху камнем свалилась ворона. И наверняка бы утащила несмышленыша на обед, не окажись я рядом. Отпугнув её от беспомощного, совсем крохотного зайчонка, посадил бедолагу за пазуху и принёс домой. Там меня встретила внучка Танюша.

-- Какой хорошенький - нежно погладила она пушистый комочек. -- Деда, давай положим его к нашей кошке Нюське.

Так и сделали. Подсунули недавно окотившейся Нюське блюдце с рыбьими потрохами, чтобы отвлечь внимание. Да и подпихнули незаметно под неё зайчонка. Маленький таёжный гость, почуяв запах молока, растолкал слепых котят и припал к соску. Но молока, наверное, было мало, и подкидыш, недовольно потеребив сосок, вдруг принялся быстро-быстро стучать лапками по животу кошки. К нашему радостному удивлению Нюська не выказала недовольства. Наоборот, легла удобнее на спину, выпятив живот наружу: кушайте, на здоровье!

Глядя, как Нюська старательно и любовно вылизывает зайчонка, я не мог не восхититься находчивотью девчушки.