Геннадий Гусаченко: Тигровый перевал

Растопив печурку, я скоротал тревожную ночь, а утром обул болотные сапоги и взвалил на плечи резиновую лодку. Под ногами хлюпало и чавкало, когда я сталкивал её в воду. Недолго поработав вёслами, я достиг крохотного островка, поросшего редким ивняком. Зашуршав галечником, от меня бросился убегать енот, но достигнув края воды, заметался в отчаянии. Я без труда поймал его и запихнул в рюкзак. Ещё обнаружил ежа и мокрого колонка. Фыркнув, ёж свернулся в тугой колючий шар, который я подхватил полой дождевика и стряхнул в лодку. А с колонком пришлось изрядно повозиться, прежде чем удалось накинуть на него обрывок сети. Зверёк забился было под корни чахлой берёзки, но прибывающая вода вынудила его выбраться наружу. Хищно скаля зубы и злобно стрекоча, зверёк заскочил на ветку. Я пригнул деревце над водой и набросил сетку на колонка. Твёрдой земли под ногами оставалось всё меньше и меньше и когда течение вынесло меня к противоположному берегу, над тем местом, где ещё недавно был островок, над водой торчали лишь ветки кустов. Выпустив животных, я ещё много раз плавал на чернеющие вдалеке бугорки над водой, вылавливая там бурундуков, белок, зайцев. Таким же образом я доставил на сушу (если так можно назвать чавкающий под ногами берег) лису с лисятами и барсука. А для оленёнка пришлось связать небольшой плотик. Малыш так резво бил ногами, что вполне мог проткнуть острыми копытцами тонкую ткань лодки. Его мать, видимо, погибла при наводнении, и я оставил телёнка на время в зимовье. К счастью, у меня нашлось немного сухого молока. От резиновой перчатки я отрезал палец, натянул на горлышко бутылки - получилась отличная соска. Что же, пусть поживёт пока у меня. Там видно будет, что с ним делать: в тайгу отпустить или на зообазу сдать. Я назвал оленёнка Тишкой.

18 августа. Занимался ремонтом заброшенного зимовья, что затерялось в глухом Калиновом ключе. Прорубил путики в колючих зарослях аралии и шиповника. Теперь и в этих дальних угодьях найдут приют запоздалый охотник или таёжник. Заново сложил в избушке печурку и растопил её. Сизый дымок весело потянулся к небу, и плита вскоре раскалилась докрасна. У меня оставалось немного пшена, и я решил сварить жиденький супец. Взял закопчённую кастрюлю и направился к ручью, чтобы почистить её песком, а заодно зачерпнуть свежей воды. Я наклонился над песчаной косой, но в этот миг над головой просвистели крылья, и на галечник упал ястреб. В когтях у него трепыхалась какая-то птица. Он несколько раз долбанул её хищно загнутым клювом, и над тихо журчащим ручьем полетел пух.

-- Ах ты, разбойник! -- крикнул я и запустил в стервятника камнем. Он взлетел, и нехотя махая крыльями, скрылся в густых елях. Убитая им птица осталась лежать на пёстрой россыпи камней. Я подошёл ближе: это оказался рябчик. Ястреб успел выхватить у него пучок перьев на шее, оголив её, и слегка раскровянил голову. Во всём остальном таёжный петушок был вполне пригоден на шулюм. Я быстро ощипал птицу, опалил на огне и сварил отменный супец. Так, нежданно-негаданно я заполучил к ужину дичь.

28 августа. Хлопотно в эти дни в зверопромхозе, многолюдно. Охотники-любители, штатные промысловики готовятся к сезону. Получают оружие и патроны, запасаются продуктами, капканами и прочим снаряжением, оформляют документы. Почти не закрывается дверь кабинета главного охотоведа, ведающего лицензиями. Лишь поздним вечером смолкает шум в коридорах конторы и во дворе.

Уже смеркалось, когда получив новую спецодежду, я выехал из Анучина на мотоцикле. Становилось всё темней, и вот уже первые звёздочки робко заблестели над примолкшей тайгой. Прохладный ветер повеял осенней сыростью. Густые белые клубы тумана, отягчённые влагой, собрались над рекой. Вдруг свет фары выхватил из темноты стадо кабанов, во всю прыть несущихся на меня. Я резко свернул вправо, и звери, стуча копытами по каменистой дороге, промчались мимо. Через минуту где-то в стороне послышался треск сучьев, и вскоре всё стихло. Откуда и кем потревоженные бежали эти косматые громадины? Быть может, где-то поблизости бродил тигр? Ночной мрак поглотил тайну тайги...

2 сентября. Бурное половодье августовских проливных дождей отбушевало. В низинах от паводка остались следы: примятая течением трава, подмытые корни деревьев, сбитый в кучу коряжник, узкие промоины. В стоячей тёплой воде плавают в лужах сбитые ветром и дождем резные листья клёна. Много нынче грибов. В особенности белых. И такие крупные попадаются, что диву даёшься. Ножки у них крепкие и намного толще, чем шляпки. Сверху коричневые, словно шоколадом политые, а внутри - белые, без единой червоточинки. И так их много, что дух захватывает от азарта. Внучка Таня, с которой мы отправились по грибы, даже визжала от восторга, срезая грибы толщиной с литровую банку. Несколько таких чудо-боровиков - и вот уже полна наша корзина... На развилке дорог синеет на обочине грузовик заготовителя Петра Демьяненко. Он уже два плана выполнил по закупке этих бесценных даров леса, а сборщики грибов всё продолжают подходить с полными коробами.