Александр Богданов - В борьбе за жизнь

Солнце косыми лучами золотило встречные березки.

Кирик стоял на передке, бойко потряхивал веревочными вожжами и резво понукал Карюху:

– Н-но, милая!.. Потрудись!..

Он думал о том, как бы поскорее добраться до вымощенной трактовой дороги. Она начиналась за десять верст от Камаевки. Ехать по ней было уже безопасно. На топких местах там были возведены насыпи, а через овраги устроены плотины и мосты.

Он мысленно прикидывал, сколько верст проехал и сколько еще осталось ехать. В трех верстах от их села находилось первое топкое место – Устин дол. Маленький ручеек этого дола пересыхал летом. Но зато весной он превращался в глубокую и бурливую реку… Кирик знал, что в Устином долу во время распутицы однажды даже утонул их сельчанин – мужик.

«Только бы благополучно миновать Устин дол! – думал он. – А там Кривая балка уже не так страшна…»

Кривой балкой назывался второй небольшой овражек на пути.

Он время от времени поглядывал на солнце. И ему казалось, что оно с неимоверной быстротой поднималось все выше и выше и жадно пило влагу, растопляя глубокие снега. Поля курились белым прозрачным паром. Далеко в небе слышался крик перелетных птиц.

К Устину долу вел длинный спуск. Сани катились легко, и Карюха пошла веселей.

Агент на спуске приподнялся в санях и внимательно стал всматриваться вперед.

– Ну что?.. Как?..

– А ничего!.. Проедем!.. – уверенно ответил Кирик. – Теперь всю воду морозом в снег подобрало.

Дол темнел спокойно и загадочно… Кое-где по берегам его свисали бахромой ледяные сосульки. Солнечные лучи обточили их, – как тонкие иглы. Внизу снег осел, стал тяжелым, и местами его покоробило. Под ним чуть слышно вздыхала и бурлила вода… Дорога еще не разрушилась. Она, как черный узкий обледеневший мост, перекидывалась с одного берега на другой.

Умная Карюха насторожила острые и тонкие уши и прошла осторожно по этому «снежному мосту», который не сегодня-завтра должен был разрушиться.

Кирик повеселел. Очутившись на другом берегу, он с облегчением вздохнул и сказал:

– Вот хорошо проехали!.. Самое опасное место!

Без приключений миновали и Кривую балку. И когда Кирик выехал на тракт, ему было радостно от того, что кругом так шумно, светло и тепло… Пробежала почтовая тройка, побрякивая звонкими колокольцами. В лад весенним песням гудели телеграфные проволоки на столбах.

Кирик по-ямщицки намотал вожжи на руку, Карюха прибавила шагу и застучала подковами по хорошо накатанной дороге…

В городе страховой агент дал Кирику пять рублей и еще шестьдесят копеек прибавил на чай.

Близилась ночь, и Кирик решил двинуться в обратный путь на следующий день. Надо было дать отдых и Карюхе.

На знакомом постоялом дворе он дал лошади корму, а сам пошел купить, что нужно.

Пятирублевую бумажку он зашил в тряпочку и на крепкой веревочке повесил на шею, чтобы не потерять. Он все время чувствовал ее своим телом. А из чаевых денег гривенник оставил за ночлег, на гривенник купил баранок для дома, за двугривенный платок для мамушки, за двенадцать копеек красную ленточку для Даши и за три копейки деревянного медведика для Варюшки. Себе он оставил пять копеек на кипяток и вообще «на случай». «Ну, ничего, – думал он, – обойдется, Мне хватит!»

Город с наступлением весны оживленно суетился. Постоялый двор, где остановился Кирик, находился около базарной площади. Кирик любовался на разные диковинные вещи… На площади наскоро воздвигали балаганы яз досок, натягивали на крышах брезент, прибивали вывески. Кирик рассматривал на вывесках картины: диких зверей, женщину с рыбьим хвостом, плавающую в воде, индейцев, размалеванных синими и желтыми красками. Близ одного балагана ему попались чудные черные люди в полосатых платьях. «Должно быть, арапы! – подумал он: – Вот хорошо бы показать все это: Даше с Варюшкой».

И еще понравились ему качели с лодочками для катающихся и расписанная золотыми узорами вертящаяся карусель.

Уже темнело, когда он возвращался на постоялый двор. С крыш домов на улицах падала капель, и было тепло… Кирик вспомнил, что завтра ему надо отправляться в Камаевку, и его охватила тревога… Продержится ли дорога еще один день? Хорошо, если бы ночью опять ударил сильный морозец… А что, если вдруг пойдет дождь?..

Он посмотрел на небо. Оно было сплошь покрыто серой пеленой и накрывало землю, как овчина. И ветер с юго-запада обдавал сыростью…

Кирику стало грустно…