Алиса Самойлова: История с шляпой

Но внутри еще бушевало чувство разочарования. Я просто не мог, реально не мог поверить в такую подставу. Кто положил туда чашку? Лавус? Нет, никто ее туда не клал. Это мне подарочек лично от цилиндра.

Я взял цилиндр. В руках моих было порождение зла. Мне казалось, я чувствую, как там что-то пульсирует. Вероятно, сердце, наполненное чернью. Я пошел с цилиндром обратно к раковине. Я не знал, зачем я это делаю, но я снова открыл кран на всю катушку. Вода в цилиндр лилась очень долго. Я знал, что делаю не что иное, как очередной очень глупый поступок, но это того стоило.

Сначала шляпа извергла мои носки, потом множество купюр вперемешку с кроличьими фекалиями и кормом. Корма, как и какашек, было достаточно много. Не буду описывать, какое удовольствие доставило мне все это разбирать. Но, в конце концов, деньги лежали отдельно и почти не пахли (я долго брызгал на них освежителем воздуха), а отвратный мусор, включая размокший корм, какого я, кстати, не видел ни в одном зоомагазине, был погребен в мусоро-сжимателе. Носки пришлось повесить сушиться.

Шляпу я поместил в шкаф и высушил. Я оделся во все черное, надел очки и шляпу, просто, чтобы было спокойнее. Еще четверть часа возился с Зегнером, пока вконец не испугался, что Лавус или Тортус вернутся домой и разрушат все мои планы. Тогда я осторожно поместил Зегнера в шляпу, аккуратно запаковал ее так, чтобы туда попадал воздух и пошел в клуб, где выступал тот фокусник Вильгельм.

Там мне сказали, что Вильгельм умолял разыскать его шляпу, и что он будет счастлив узнать, что она нашлась. Я сказал, что нашел ее якобы в подворотне, очень грязную, почистил и решил вернуть, так как вспомнил, что видел на Вильгельме такую же.

Вообще, моим первым порывом после чашки соевого кофейного напитка было сжечь шляпу, но мне было жаль кролика. Я чувствовал, что Зегнер как-то связан с цилиндром. За время пребывания у нас кролик весьма облез. Я надеялся, что этот чудак Вильгельм найдет Зегнеру новый корм, а может быть, и новую шляпу. И будет с ним поласковее, когда станет снова засовывать его в цилиндр.

Вскоре Лавус съехал обратно на свою квартиру. Тортус старался избегать разговоров о шляпе. Да я и не особенно порывался говорить о ней. Как-никак, глупая история.

Меня в то время больше занимала другая тема. После того, как на работе выяснили, что я ничем не болел, меня уволили. Я постарался не расстраиваться, все равно работа была тупая и неинтересная.

Несмотря на мое предвзятое отношение к поиску денег, питаться на что-то надо было. Я дал себе зарок найти работу, которая будет мне по душе, а не какую-то халтуру.

Короче, закончилась та история спокойно, даже скучно.

Месяца через два я случайно встретился с Мирей, когда ходил на выставку пост-авангардного искусства (в жизни не бывал на таких, просто там выставлялся знакомый моих знакомых, и меня пригласили). Я осторожно спросил ее, как дела в семье, ведь в тот вечер на ее квартире я много чего наговорил, мало ли что.

Мирей сказала, что муж ее бросил. Он выиграл на аукционе e-Bay какую-то старую шляпу, а потом каким-то чудесным образом оттуда появилась куча денег. Он с этой кучей денег и уехал.

Мирей плакала, когда говорила. Я ее обнял и утешил, как мог. Я сказал, что ее муж — скот, даже нет, кусок фекалий, что он ее никогда достоин не был. Я ей и в тот раз наговорил кучу всего. Я упрекнул ее в том, что она жалеет о его уходе. Я велел ей с этого же дня начать держаться достойно, чтобы привлечь соответствующих парней. Она улыбнулась и растормошила мои волосы.

На нас глазели. Я пожелал ей всего самого лучшего и пару десятков детей. Она рассмеялась и сказала, что никогда не следует ничьим советам, даже дельным. У нее это просто не получается.

Тогда я дал ей координаты моего знакомого доктора Роткела, который был старым занудным романтиком. Не знаю, зачем. Иногда мне кажется, что все вокруг обычные и нормальные, один я оказываюсь не там где нужно и не в подходящее время, а также поступаю неадекватно. Но я утешаю себя, что это лишь признаки заниженной самооценки и пессимизма.

Я, право, так и не понял, что она молола про шляпу и про аукцион, но то было неважно.

Мирей никак не хотела размыкать своих рук. Она пригласила меня зайти в гости. Я отбрыкивался, как мог. Сообщил ей, что завален работой, что еле нашел окно в своем расписании, чтобы прийти на выставку своего лучшего друга, иначе он не стал бы со мной разговаривать.

Она заверила, что я могу заходить, когда мне взбредет в голову. Мирей сказала, что всегда будет мне рада, пускай и посреди ночи.