Игорь Вереснев - Живые пространства

Астер врезался в самую середину стаи. И тут же с кончика его носа сорвалась белая молния. Вторая! Еще! Каждая находила цель, била в сизые туши. Стая дрогнула, начала отступать. Астер, словно погонщик с бичом, отгонял ее в сторону.

– Ты что стоишь, будто столб?! – на мостик вывалился капитан.

Не удержался на ногах, упал на четвереньки, подполз к штурвалу. Ухватился за рукояти, налег, стараясь провернуть.

– Лево руля! Лево руля, я сказал! Поворот фордевинд!

У Лайдра глаза полезли на лоб. Поворот фордевинд, когда барк идет под полными парусами?! Да никакая сталь этого не выдержит, мачты с корнем вырвет.

Капитан тоже понял абсурдность своего приказа, зарычал зло:

– Взять рифы! Быстро!

Вот это было верное решение. Но означало оно, что именно Лайдру доведется выйти на открытую палубу, а затем карабкаться на мачту, туда, где слой воздуха становится совсем тонким и алчно клацают зубами огромные пасти…

– Бегом!

Рык капитана выбил все мысли из головы. Лайдр открыл люк, ведущий с мостика на палубу, стараясь не глядеть на сизые туши, прыгнул, уцепился за ванты. Поднял глаза на огромное, без малого десять сотен локтей шириной, полотнище грота и только тут сообразил, что в одиночку ему не справиться. И что теперь делать? Спускаться? Ждать?

Из-под стального настила палубы докатился зычный ор боцмана:

– Наверх, сукины дети! Наверх, я сказал!

Ведущий в кубрик люк распахнулся, двое матросов метнулись к грот-вантам. Но все же недостаточно быстро – один из снующих вокруг корабля ворков заметил, рванул наперерез, на лету разевая жуткую пасть. Сердце Лайдра ухнуло в пятки, да там и застряло, но ноги и руки знали, что нужно делать. Наверх, к марсу, под защиту стальных лееров. Пусть призрачную защиту, но всяко лучше, чем ничего. Он почти успел…

На палубе дико заверещали, и тут же белая молния хрустнула за спиной Лайдра. Ворк взревел, разом заглушив человеческие крики и вопли, дернулся всей тушей в попытке развернуться. Кожистое крыло с размаху хлопнуло по вантам. Лайдр вдруг ощутил, что его пальцы сжимают только воздух, что он летит прочь от спасительных лееров.

Нет, он не испугался, что упадет с высоты в двадцать человеческих ростов. Он испугался, что НЕ УПАДЕТ. Он слишком далеко от обшивки барка, спасительная сила Ятвера не удержит его. И он будет лететь, лететь, лететь…

Лайдр хотел заорать что было мочи – и потому, что делать это заставлял страх, и потому, что в крике было единственное спасение, – и с ужасом понял, что орать поздно. Он почти пробил воздушный купол, осталось каких-то три локтя, два, один… Он был в Пространствах.

Лайдр всхлипнул, зажмурился. Все, сейчас он задохнется. Или смертоносные лучи испепелят и разорвут его тело. Или он превратится в ледышку. Или ворки заметят дармовой корм и проглотят…

– Эй, ты куда летишь?

Он помотал головой, отгоняя наваждение. Всем ведь известно – в Пространствах нет звуков, там стоит мертвая тишина…

– Ты чего глаза не открываешь?

Он открыл. И тут же опять закрыл – астер завис в двух саженях от него, целился своим страшным носом. Еще одна смерть, о которой он чуть не забыл. Пожалуй, самая быстрая – вспышка молнии, и все закончится. Что ж, пусть будет так…

– Ты что, меня испугался?! Не бойся, мы ведь почти такие, как вы.

Лайдр снова открыл глаза. Как раз вовремя, чтобы заметить быструю дрожь, волной прошедшую по дельфиньему телу астера от кончика носа до хвоста. Нет, не дельфиньему! Нижняя половина осталась прежней, а верхняя… Верхняя была человеческой, девичьей! Плечи, руки, грудки, длинные волнистые волосы. И глаза – огромные, цвета фиалок.

– А так тоже страшно? Почему ты молчишь?

– Я… не знаю…

Он и впрямь не знал, что сказать. И как можно говорить в абсолютной пустоте Пространств? И как можно дышать?!

– Ладно, возвращайся на свою лодку. Мне нужно зверушек увести, пока они еще большей беды не наделали.

– А… как?

Девушка-астер звонко засмеялась.

– Ты забавный. Прощай! Может, когда-нибудь увидимся!

Она легонько толкнула его в плечо, и этого оказалось достаточно. Он перекувыркнулся и полетел назад, к воздушному куполу, к палубе барка. По телу девушки вновь прошла дрожь, возвращая первоначальную форму, – теперь Лайдр понял, отчего астеров называли оборотнями! – и она заспешила к ворчьей стае.

«Пришвартовался» он точнехонько рядом с преподобным Дрдеком. Тот сидел прямо на палубе, белый как мел, тяжело дышал, то и дело сглатывая слюну. Судовой лекарь заботливо отирал испарину с его лба, кок держал наготове кружку с какой-то микстурой.