Алексей Варламов - Вот приедет барин…

На следующий день по приезде в Москву я пошел к Ковалеву и коротко изложил суть конфликта. Я не знал редакционных порядков, должен ли я что-либо написать, но про себя решил, что лучше я верну деньги за командировку, чем напишу хоть слово.

– Да не надо никаких денег. Что вы? – замахал руками добрейший Сергей Сергеевич. – Садитесь и пишите, что по письму такого-то написание очерка нецелесообразно. Роспись. Точка.

– А может, про судью написали бы? – спросил он вдруг.

– Так про судью у меня и материала-то нет, – ответил я обескураженно.

– Да, – сказал он с улыбкой, – этим и отличается настоящий журналист, что он всегда найдет материал. Но да вы не расстраивайтесь, еще обучитесь. Будет желание еще поработать, звоните. А учитель-то, чует мое сердце, не успокоится, – закончил он уже в дверях.

Но я так и не позвонил ему, и никогда больше не возникало у меня желания стать журналистом и наводить страх в провинции, сверкая своим столичным мандатом. Я вернулся на кафедру и пошел ставить чайник и в магазин за пряниками, и очень скоро мне стало казаться, что я не ездил ни в какую командировку, не был важным столичным лицом в Богом забытой деревне.

Это было на излете эпохи, названной впоследствии застойной, а еще через несколько лет, когда загремела иная уже эпоха, революционная и судьбоносная, в одной газете я случайно прочитал статью об учителе ювашинской средней школы, который в тяжкие годы застоя один на один схлестнулся с судейской мафией. В этой статье говорилось о всех знакомых мне людях: о нечистом на руку судебном исполнителе, о солдатской вдове, о забытом нами слове «милосердие», о хапуге невестке, все было написано, как хотел того мой Гудвин, единственное новое, что я узнал, – что именно к нему в нелегкое время шли старые женщины и просили защитить их и помочь открыть храм.

Статья была написана хорошо, с чувством, прошибала слезу, я брезгливо отпихнул ее и, почти забывший эту историю, вспомнил несчастную мать четверых детей, ее молящие глаза, ее красавицу дочь и попытался представить некоего «тряпичкина», как быстро он все смекнул.

Дня через три позвонила мне моя тетушка и между прочим стала с упоением хвалить вышеупомянутую статью.

– Вот есть же нынче такие люди в деревне, есть.