Вера Армстронг - Из тени в свет...

— Тихо… Не мешай, — прошептал он.

Ее влажная, горячая плоть трепетала под его пальцами. Лицо его было напряжено, голова отклонена немного назад, невидящие глаза смотрели в стену возле кровати. Он остановился только тогда, когда ее дыхание стало прерывистым и трудным.

— Скорее, — с трудом сказала она, извиваясь от прикосновений его руки к ее плоти. — Кен… Кен! Я хочу тебя… сейчас же!

— Да… — отозвался Кен. — Ты готова меня принять?

— Да! — хрипло, со вздохом ответила она.

Кену нравилось, как Ингрид вела себя на ложе любви. Ему нравилось ощущать на себе вес ее тела. Нравилось, как она время от времени постанывала, поднимаясь и опускаясь, словно на волнах прибоя.

Кен взял ее за плечи, перевернул на спину и высвободился из ее объятий. Ингрид сразу же активно запротестовала. Она громко вскрикнула, когда Кен, придерживая ее одной рукой, соскользнул с кровати. Но услышав, как он открывает ящик стола, как что-то падает на пол, она сразу же поняла, в чем дело.

Кен присел на корточки и начал шарить по ковру рукой, ища то, что уронил. Он тихо бормотал что-то, досадуя на свою неловкость. Ингрид выгнула шею, увидела то, что искал Кен, подобрала пакетик и подала ему. Кен вскрыл пакетик зубами, а потом они совместными усилиями натянули презерватив.

Он заставил ее снова лечь на спину и вошел в нее мягко и глубоко, одним плавным движением.

Соединенные вместе, они сразу замерли, ощущая, как их захлестывают сладостные волны. Ингрид почувствовала, как напряглось его трепещущее тело, услышала радостные восклицания, которые шли откуда-то из груди Кена. Он, вероятно, тоже чувствовал, как напрягаются и расслабляются мускулы внутри нее, как они обволакивают, держат, любят его. Его держали ее руки. Ее ноги. Его обнимало все ее тело. Они слились в бесконечном поцелуе. Пальцы ее перебирали его волосы. Их прерывистое дыхание слилось воедино.

Затем Кен сделал легкое движение назад, однако Ингрид испуганно вздохнула. Ее ноги еще плотнее обвились вокруг него. Его тело подалось вперед, и она приподнялась навстречу, принимая его. Глаза его были раскрыты, так что казалось, будто он смотрит ей прямо в глаза. В это мгновение Ингрид издала громкий радостный возглас, и Кен широко улыбнулся.

— Да! — сказал он, напрягая тело. — Да!

«Я люблю тебя… Люблю тебя… Люблю…» Эти слова звучали у Ингрид в сердце в такт движениям тела, по мере того, как поднимались и опускались сильные бедра Кена. Волна за волной ее захлестывала мощная энергия, так что она не могла удержаться от крика, а потом почувствовала, что вся горит как в огне. Затем мгновенно пришло избавление… Песней звенела кровь в жилах, да еще вздрагивало тело, испытавшее столь бешеное наслаждение.

В следующий раз, оказавшись возле церковного приюта, Кен уже не свалился с лестницы, а постучался в дверь классной комнаты. Ингрид открыла дверь. Он узнал ее по легкому приятному запаху. Изнутри не долетало ни звука.

— Что ты здесь делаешь? — шепотом спросила она.

— У твоих детишек тихий час? — также шепотом поинтересовался он.

Ингрид сказала, что действительно они спят, но лучше ему уйти, поскольку у нее срочная работа. Однако, говоря это, она втянула его за руку в комнату. Затем закрыла дверь, прислонила его к ней и тесно прижалась к Кену.

Кен обнял ее. Ему понравилось, как охотно она к нему приникла, словно всю жизнь только и делала это. Затем последовал поцелуй, от которого у обоих закипела кровь.

— Я по тебе соскучился, — сказал Кен, плотнее прижимая ее к себе.

В то памятное утро Кен проснулся и обнаружил, что Ингрид уже ушла. Учитывая его состояние, оставлять записку для него не имело смысла. Зато он обнаружил в кофейнике свежесваренный кофе. Значит, она о нем позаботилась.

— Ты считаешь это серьезным основанием, чтобы мешать мне работать, — прошептала она, крепко обнимая его за шею. Ингрид пригнула к нему голову и снова нежно поцеловала в губы.

Незадолго до шести часов Ингрид вывела детей на церковный двор. Перед этим она объяснила Кену, что будет здесь на свежем воздухе вместе с детьми дожидаться родителей. Кену же казалось, что они уже надышались всласть: ведь почти всю вторую половину дня они провели во дворе, пуская мыльные пузыри, загорая на солнышке и изображая из себя лошадок. Но откуда ему знать, как долго ребенок должен находиться на свежем воздухе?

Кен блаженно закрыл глаза, закинув голову назад, ощущая, что на его лице непроизвольно появилась широкая улыбка.