Олег Суворов - Моя итальянская возлюбленная

Здесь я не удержался и перебил:

— Неужели, сварив панцирь краба, можно получить какой-то бульон? А если сварить панцирь черепахи? Или яйца в скорлупе?

— Насчет черепахи не знаю, но то, что варят панцирь краба, это точно, — ответила Тамара. — И только в конце уже добавляют измельченное мясо самих крабов. Сняв с огня, вмешивают сливочное масло, свежую петрушку и помидор. Да, но не забудь, нас еще ждут закуски — камбала, запеченная в духовке с белым вином и белыми грибами, каракатица с поллентой и щупальца осьминогов.

— И ты думаешь, мы все это съедим?

— Русские привыкли съедать все, за что заплачено. Если бы это было не так, то, наверное, меньше бы травились.

— Кстати, я тоже могу заплатить…

— Не строй из себя фраера, — она махнула рукой, — раз пригласила я, значит, и плачу я. Книгу подаришь, вот и все. Тем более, что деньги тебе еще пригодятся, если уж ты решил остаться один. Я, кстати, завтра тоже уезжаю, но не во Флоренцию, а в Милан.

— Контракты заключать?

— Это уж как получится.

В ожидании заказанных блюд, я попробовал разговорить Тамару о делах ее фирмы, но она оказалась на удивление немногословна.

— Ну, что тебя интересует? фирма, как фирма. Когда-то я работала ведущим инженером в одном НИИ, а с началом всех перестроечных дел решила податься в бизнес. Организовала свою фирму, наняла толковых, головастых работяг с оборонных предприятий, которые сидели без зарплаты, ну и постепенно раскрутилась.

— А начальный капитал?

— Много будешь знать, меньше будешь спать.

— А муж, дети?

— Муж работает заместителем, дети ходят в гимназию. Вот, кстати, фотографию могу показать.

Однако! На фотографии, где Тамара была намного моложе, она совсем не производила впечатления мужеподобной бой-бабы. Это была вполне милая женщина с приятным, чисто русским лицом и длинными, красиво уложенными волосами. Странно, когда произошло это крутое изменение имиджа и зачем?

Последующие полчаса я жевал осьминогов, каракатиц, а затем и длинноногих крабов, запивая их великолепным итальянским вином и стараясь тщательно запомнить все свои вкусовые ощущения. Наблюдая за моим аппетитом, Тамара довольно улыбалась, и возобновила разговор лишь тогда, когда мы в очередной раз чокнулись, выпили и потянулись каждый за своими сигаретами.

— Ну и как?

— Не знаю… я не гурман. Больше всего мне понравились белые грибы, в которых была запечена камбала.

— Да, итальяшки умеют готовить, хотя характер у них паршивый.

— И все равно я им завидую!

— В чем?

— Да в том, что они свободно владеют итальянским, а потому могут легко приставать к итальянкам. А что делать мне? Кому будут интересны мои школьные упражнения в итальянском? Как поживаете?

— А, вот тебя что заботит, — насмешливо протянула Тамара, выпуская в мою сторону вонючий дым «Явы».

— Хочется почувствовать себя Казановой, — чуть смущенно пояснил я, берясь за бутылку, — мы все-таки в Венеции…

— А при чем тут Венеция? Нет, мне больше не лей, у меня завтра деловая встреча.

— Как — при чем? Ты что, ничего о нем не знаешь?

Выяснилось, что действительно почти ничего не знает, поскольку читает мало и одни детективы. Я вкратце пересказал ей биографию знаменитого обольстителя, упомянув и его мемуары, в которых он подробно описывает свои любовные приключения. При этом Тамара поглощала десерт — «кростату» (пирог из песочного теста с джемом), а я допивал бутылку, поскольку сызмальства не привык оставлять ничего недопитого.

— Ну, в Венеции у тебя с этим делом ничего не выйдет, — заметила Тамара, когда я закончил свой рассказ, — придется подождать до Рима. Там, кстати, сейчас полно киевлянок.

— Но перке [2] Почему (итал.). ничего не выйдет?

— Да потому, что Венеция — это город для туристов и новобрачных. Здесь нет шлюх, которые бы стояли на углах. Впрочем, если хочешь, попробуй что-нибудь найти, только помни, что СПИД — он не спит. Ну, а теперь пошли.

— Куда?

— Ты — искать, я — спать. И, кстати, помни еще и о том, что в Италии на улицах знакомиться не принято. Да не очень-то и познакомишься, поскольку итальянские девчонки разъезжают на таких машинах, на которых у нас в Москве ездят лишь самые «крутые».

Тамара подозвала официанта и расплатилась, оставив ему на чай тридцать тысяч лир.

— Однако щедрая ты женщина, — не удержался я.

— За удовольствие надо пагарэ [3] Платить (итал.). , — усмехнулась она. — Скоро ты и сам это поймешь.