Tanza Liz - Потерянная

– Теперь я могу наконец-то идти? У меня есть и другие пациенты, – сказал Виктор и, увидев кивок Грэма, который все это время стоял и молчал, ушел.

– Я сейчас попрощаюсь с ней, и мы поедем домой, – сказала Грэму Эмма и вошла в палату к Реджине.

– Вы вернулись?! Я думала вы ушли, – посмотрев на блондинку, сказала женщина.

– Я же не сказала вам до свидания, – Эмма слегка улыбнулась и прошла вглубь палаты.

– Я бы ушла, – почему-то сказала брюнетка.

Даже у человека, потерявшего память, остаются прежние рефлексы и повадки.

Свон совсем незаметно усмехнулась. Она хотела уйти, но что-то ее как будто позвало обратно в палату.

– Как вы после осмотра? Все в порядке, может у вас есть какие-либо пожелания?

– Мне почему-то хочется знать цены на бирже, – ответила Реджина, – а еще сок персиковый. Я, наверное, вас гружу ненужными проблемами.

После разговора с доктором Реджина не знала, что чувствует, но когда вошла Свон, она почувствовала спокойствие.

– Завтра у вас будет свежая газета с экономическими сводками и сок, – Эмма улыбалась.

– А можно мне посмотреть на кольцо? – тихо спросила брюнетка, – я просто даже не знаю, что мне теперь делать.

– Давайте завтра, – Свон смотрела на девушку, – сегодня уже слишком поздно, вам пора отдыхать и восстанавливать силы.

– А вы завтра придете?! – тихо спросила брюнетка, смотря в глаза.

Свон застопорилась. Серый со всеми надменный и властный взгляд в момент превратился в добродушный и спокойный, который видит только один, родной человек. Эмма видела в этой фразе не просто вопрос, а просьбу.

– Да, да, конечно, – чуть запинаясь, ответила мэр.

– Спасибо, – также тихо сказала Реджина.

– Спокойной ночи, отдыхайте, – Свон, сказав, быстро вышла из палаты и подошла к Грэму.

– Вас подвезти? – спросил мужчина.

– Я на машине, – ответила односложно Свон, но не смотрела на Грэма и тут же продолжила, – Генри сказал, что вы принесли мне цветы, Шериф?!

– Да, а они вам не понравились? Я просто видел, что вы напряжены и… – пояснил свой поступок Грэм. Ему уже очень давно нравилась Свон, но кроме редких ночных посещений у них ничего не было.

– Я их не видела, – призналась Эмма, смотря на мужчину. Для мэра их отношения были ни что иное как снятие стресса после тяжелых дней. Поэтому она не обращала никакого внимания на ухаживание Грэма и тем более не рассказывала об их отношениях сыну, – Генри мне рассказал.

– Я просто хотел сделать тебе приятное, – шериф не знал, как ему подступиться к Эмме.

– Сделал, – кивнула Свон и продолжила достаточно тише, – но лучше ты сделаешь мне приятное в моей спальне. Генри уже должен спать.

В душе Грэма потеплело. И он, скрывая улыбку, пошел за мэром. Мужчине нравилось, когда Эмма звала его к себе, но его немного не устраивало уходить рано утром.

Отменно проведенная ночь в объятиях и поцелуях, в страсти окутавшей как мэра, так и шерифа закончилась тем же чем и всегда. Утром Свон выгнала Грэма из своей постели и дома за полчаса до пробуждения ее ребенка. Она никак не могла позволить остаться мужчине дольше, желая, чтобы их тайная интимная жизнь так и осталась тайной для всех, особенно для Генри. Приведя себя в порядок и приготовив завтрак самому дорогому ей человеку, Эмма дожидалась на утреннюю трапезу Генри.

– Доброе утро, – зевая и потягиваясь, зашел в кухню младший Свон, – я вчера тебя ждал, но не дождался.

– Я приехала поздно, – Свон поставила перед сыном тарелку с яичницей и жаренным беконом, – доброе утро, малыш, – она поцеловала сына в макушку.

– Как там моя подопечная? – уточнил ребенок, – а какао?

– Пришла в себя, – ответила нехотя Свон и поставила перед сыном его любимый напиток, посыпая пенку корицей, – ты уверен, что хочешь этим заниматься? Это будет очень сложно, Генри, и совсем не игрушки.

– Мам, хватит! Ты запарила, я уже сказал, что хочу этим заниматься, не понравится уйду. Ты и так все запрещаешь, – ребенок отхлебнул напиток.

– Генри Свон, подбирай выражения. Ты с матерью разговариваешь, – строго произнесла Эмма. Она не любила такого тона в отношении сына, но когда чувствовала, что он выходит из-под контроля применяла его, чтобы показать как он не прав.

– Прости, но ты тоже не права, – Генри относительно всегда слушался мать, но когда по его мнению она слишком наседала, он тоже начинал злиться.

– И всё равно. Я мать, и не смей никогда разговаривать со мной в таком тоне, – Эмму задели пренебрежительные слова сына, хотя это очень редко с ней случалось. Она позволяла Генри многое, но многое и запрещала, ссылаясь на свое мнение, которое всегда главнее и правильнее. Но сейчас она была даже в какой-то степени рада, что ее мальчик будет помогать Реджине. Ведь эта женщина и случившееся с ней не оставляли мэра города равнодушной. А доверие к Генри было огромным, и она знала, что он сможет помочь той бедной девушке. Хоть в тоже время волновалась за сына, который еще слишком мал, по ее мнению, к такой сложной, психологической работе.